Жизнь страшнее смерти - [2]

Мишина машина не давала Максиму покоя. Этот троечник, посредственный человечишка, ездил на крутой иномарке, в то время как он, бывший отличник, не мог себе позволить ездить даже на «Запоре».

Максим вспоминал Мишку и злился, а Наташа не задавала никаких вопросов и молча штопала колготки дочки.

Максим вышел из себя.

-Неужели, тебе не интересно?!

-Что?

-Какая у него машина.

-И какая же у него машина? - спросила она, как послушная школьница.

-Никакая.

Максим ушел из кухни, хлопнув дверью. Они ссорились и раньше, но такой желчи в сердце мужа еще не было. Он сел перед телевизором и пытаясь унять свое раздражение, уставился на экран. Шел фильм про крупного бизнесмена, который ловко проворачивал какие-то махинации, оставаясь при этом хорошим человеком, и удача приносила ему все новые и новые барыши.

Перед глазами Максима мелькали красивые дома, машины, девочки и вместо успокоения фильм приносил все новую и новую волну беспокойства и сознания своего собственного ничтожества.

В комнату вошла жена и ласково сказала:

-Максим, сейчас пост идет. Может, лучше почитаешь?

«Богомолка чертова», - подумал Максим, но спорить не стал не потому, что считал, что в пост лучше не смотреть подобные фильмы, а потому, что эмоции, вызываемые этим фильмом, были ему сейчас не приятны.

Максим выключил телевизор и, крикнув из коридора:

-Пойду, прогуляюсь! - хлопнул входной дверью.

Столбовой шел по шумной, многолюдной улице и никого, и ничего не видел вокруг.

«Мне уже сорок один год, - думал он. - Сорок один! А чего я достиг? Что имею? Жизнь вот-вот пройдет мимо. Раньше я считал, что самое важное - получить образование, вырастить детей. Чушь. Вон сын Сережка. Ему всего двенадцать лет, а он уже самостоятельный человек. По крайней мере, явно видно его стремление к самостоятельности, к независимости. Станет ему восемнадцать и плюнет на родителей, на наши советы, мнения».

Мимо Максима проходила молодая пара с двумя детьми. Один ребенок сильно плакал и этот плач вывел Столбового из задумчивости, и заставил обратить внимание на громкое семейство.

Невольно Максим почувствовал теплоту к своим детям. Он вспомнил маленького Сережку, Настеньку, слабенькую, нежную дочку и усомнился в правильности мнения о второстепенности детей в жизни каждого человека. Но, несмотря на сомнения, недовольство самим собой не прошло.

«Пусть даже дети - это и важно, - продолжал думать Столбовой, - но что они смогут получить от своего отца? Что я дам им в мире, где одни живут как короли, другие считают крохи?! Я не могу купить Сережке компьютер, о котором он так мечтает...»

Рассуждения Максима приняли другое направление. Теперь он думал о том, что не может дать многого главного, того, в чем нуждаются его дети. Но как бы заботливый папаша не рассуждал, что бы ни думал, подоплека всех недовольств была одна. Максим завидовал всем, кто разбогател. Завидовал сильно, страстно. В свои сорок лет он вдруг почувствовал такое неуемное желание пожить по человечески, какое не испытывал и в двадцать. В двадцать ему было все понятно: Что хорошо, что плохо, как нужно жить, а теперь...

Столбовой считал, что женился по любви. Молодая Наташа вправду сильно запала в сердце, но всепоглощающей страсти, ревности у него не было. Если бы вдруг Наталья не вышла замуж за Максима, он бы пережил это. Столбовой и не подозревал, что там внутри его души может созреть такое страстное желание стать богатым. В него как бес вселился!

Глядя на рекламы путешествий, Максим так отчетливо представлял голубую, теплую морскую воду. Он просто ощущал на себе прохладный, морской воздух, обдувающий разогретое на солнце тело. Он чувствовал вкус и запах коктейлей, приносимых официантом прямо к шезлонгу, в котором можно так приятно посидеть, расслабившись и наблюдая за детьми, плескавшимися в воде.

До сих пор спокойный и достаточно уравновешенный человек вдруг стал лихорадочно соображать, как создать такую жизнь для себя ... и своих детей заодно. Максим не старался погасить в себе вспыхнувшие желания. Он не хотел поделиться с женой охватившими его страстями. Он лишь пытался, прикрываясь заботой о детях, найти оправдание своему неуемному стремлению к деньгам, комфорту, роскоши.

Голова Макса просто трещала от мыслей. Он старался что-нибудь придумать, но тщетно. Столбовой, всю жизнь живший на зарплату, и не подозревал, где можно найти дополнительный доход.

Максим проходил мимо вещевого рынка, где торговля шла довольно бойко, не смотря на скорое окончание рабочего дня. Была апрельская суббота, и люди пришли купить обновы к приближающемуся летнему теплу. Максим пошел по рядам, спрашивая, сколько стоит джинсовая мужская куртка. Похожие куртки были почти во всех торговых палатках, и торгаши называли одну и ту же цену, как будто сговорились. И лишь в одном месте молодая женщина, явно заигрывая со своим симпатичным покупателем, мягко сказала:

-Вообще, я продаю ее, как и все, но, учитывая ваше вежливое обращение, могу уступить процентов тридцать.

Максим улыбнулся ей во весь рот и поблагодарил:

-Спасибо, милая. Только я пока не при деньгах.

Она улыбнулась еще шире.