Жизнь среди гималайских йогов - [97]

Набравшись мужества, я сумел завершить это утомительное путешествие, во время которого пересекал горные реки и перебирался через ледники, продвигаясь вперед без какого-либо заранее разработанного плана, без снаряжения и без проводника. Отдавшись на волю провидения, я вручил свою судьбу в руки моего учителя и его гуру, твердо веря в то, что они помогут мне и защитят меня, если я собьюсь с пути. В те дни я чувствовал себя бесстрашным. Я не боялся смерти. Во мне горело желание увидеть гуру моего учителя. Я считал своим прямым долгом какое-то время пожить у него. То, что он находился в Тибете, объяснялось желанием более полного уединения, а также тем, что здесь он обучал нескольких продвинутых йогов, которые были готовы к этому и которых он захотел взять к себе в ученики. Мое желание встретиться с этим человеком было очень сильным. Со слов моего учителя мне было известно, что многие гималайские мудрецы, и в том числе Хариакхан Баба, восхищались им и много лет учились у него. Хариакхан Баба, пользовавшийся очень широкой известностью в горах Камаюна и считавшийся некоторыми самим вечным Бабаджи из Гималаев, учился у гуру моего учителя. Подобные факты все больше укрепляли во мне желание встречи, которое в конечном итоге и заставило меня пуститься в это рискованное путешествие.

По прошествии двух тяжелых месяцев, проведенных в пути, я достиг Лхасы. Мне встретился католический священник, который жил здесь. Он пригласил меня в свой небольшой дом, одновременно служивший и церковью, который он разделял еще с двумя миссионерами. Эти трое были единственными католическими миссионерами в Лхасе, и их деятельность протекала под пристальным наблюдением властей Тибета. Я прожил у него десять дней, сумев отдохнуть и восстановить свои силы. К этому времени офицер полиции в Сиккиме и полиция в Индии уже знали о том, что нахожусь в Тибете. Мое дело было передано в Центральный отдел разведки при правительстве Индии.

Я познакомился с одним ламой и сумел убедить его в наличии у меня лишь духовных интересов и непричастности к политике. Я прожил у этого ламы пятнадцать дней, и в конечном итоге он убедился в том, что я не имею отношения ни к какому из политических движений в Индии. Он заверил меня в том, что я не буду выдворен из Тибета, и представил меня некоторым высоким правительственным чиновникам. Несмотря на неспособность достаточно свободно изъясняться на их языке, мне все же удалось убедить их в своей искренности. Тот лама, у которого я жил в Лхасе, был близким другом другого ламы, монастырь которого находился вблизи от места моего назначения, в семидесяти пяти милях к северу от Лхасы, вдали от цивилизации. Мой гостеприимный хозяин помог мне найти проводников, взявшихся провести меня к монастырю, откуда я уже мог самостоятельно добраться до конечной цели своего путешествия.

В этом монастыре обитало более трех сотен лам. В Тибете много монастырей, в которых живут тысячи лам, принадлежащих к различным традициям. Ламаизм показался мне индивидуалистической религией, замешанной на буддизме. У каждого ламы был свой собственный способ исполнения ритуалов, церемоний, песнопений, вращения молитвенного колеса и чтения мантр. Эти мантры чаще всего представляли собой искаженные версии санскритских мантр. Я был хорошо знаком с верованиями и практиками буддизма, так как некогда учился в университете Наланда в Бехаре, древнем буддистском университете в Индии. Я изучал буддизм в том виде, в каком он зародился в Индии, и в том, в каком он существует сейчас в Тибете, Китае, Японии и Южной Азии.

Тысячу лет тому назад некий тибетский монах пришел в Индию, где некоторое время учился, а затем вернулся обратно в Тибет, забрав с собой священные писания. После этого многие просветители из Индии стали прибывать в Тибет и обучать здесь людей существовавшей в Индии буддийской литературе. Я хорошо себе представлял все многообразие буддийских сект в Тибете, в число которых входили и те, которые верили в существование многочисленных богов и демонов и считали Будду одним из богов.

Тибетский буддизм неразрывно связан с тантризмом. До того как я добрался до места, где проживал гуру моего учителя мне довелось посетить один маленький монастырь, где я встретил ламу, считавшегося великим тибетским йогом. Все то, что называется тибетской йогой, на самом деле является искаженной формой тантры, а точнее — ее определенной ветви, называемой вама марга (путь левой руки). Последователи этого пути верят в необходимость использования вина, женщин, мяса, рыбы и мантр в качестве средств своего продвижения вперед. Когда я встретил этого ламу, он сидел в комнате деревянного дома в окружении семи женщин, читавших вместе с ним мантры. Прочтя несколько мантр, они брали по кусочку сырого мяса, приправленного некоторыми специями, в том числе перец, съедали его и вновь принимались читать мантры. Так продолжалось пятнадцать минут, после чего лама перестал читать мантры и спросил о цели моего визита. Я улыбнулся и сказал, что просто пришел повидать его. Однако он возразил мне, сказав, что это не так, назвав мое имя и сообщив о том, что меня разыскивает полиция Сиккима. Все это он произнес сердитым тоном, так как знал, что я презираю его путь, и отправил себе в рот еще один кусок сырого мяса. Он узнал те мысли, которые беспокоили меня. Однако это не было для меня сюрпризом, так как к тому времени я уже несколько раз встречал людей, умеющих читать мысли, и знал в целом, как происходит этот процесс. Не став выражать своего негодования, я смиренно сказал, что прибыл в его страну только для того, чтобы побольше узнать о тантре. Этот йог был тантристом и предложил мне прочесть книгу, которой он руководствовался, но я уже читал этот текст. Тогда он отвел меня к другому ламе, который также был тантристом. Этот человек довольно хорошо знал хинди, потому что долгое время прожил в Индии, в Бодхигайе, том месте, где Будда достиг просветления.