Жизнь прожить – не поле перейти - [10]

Утром Глеб не пришел с работы. Наступил день, а его все не было. Жена Глеба, волнуясь, позвонила своей свекрови – матери Глеба, которую звали Фотинией, и сказала:

– Мама, что делать? Глеб не вернулся с работы.

У Фотинии что-то оборвалось внутри. Но она. Стараясь быть спокойной, сказала:

– Доченька, не волнуйся! Я сейчас приеду, и мы подумаем, что делать…

Приехав к невестке. Фотиния забила тревогу. Взяв телефонный справочник, она стала обзванивать больницы, отделения милиции, вытрезвители, звонила она и в морг, тревожно спрашивая, что «не поступал ли к ним молодой человек, двадцати семи лет, по имени Глеб» по фамилии…, и слышала в ответ, что не поступал.

Тогда Фотиния, собравшись, вышла из дома и поехала на работу сына…

Ее невестка осталась дома. Она волновалась, хотя ей вредно было волноваться, глаза припухли от слез. Она не могла понять: почему, когда одна неприятность прошла – она забеременела, свалилась другая – пропал муж?

Ей опять хотелось плакать, и она плакала, жалея себя, мужа, маленького, который безмятежно жил и развивался, пребывая в животе у мамочки…

Фотиния, вернувшись в дом сына, тяжело присела в кресло.

Невестка спросила ее:

– Мама, где Глебушка?

Она подняла на нее глаза, полные слез, и сказала:

– Ты только не волнуйся, лапочка! Пожалей маленького. Наваждение случилось с Глебом. Он ушел к другой женщине…

В цехе, в котором работал Глеб, работала одна молодая женщина. Звали ее, скажем так – Наталья. Про нее давно ходила дурная слава. Люди знали, что мать Натальи занимается колдовством, гадает на картах, ворожит, привораживает, зарабатывая на этом денежки.

Однажды диспетчер этого цеха – человек положительный, семейный, отец двух детей – вдруг ни с чего оставил свою жену и сошелся с Натальей. Она крутила им, как хотела. Он внезапно запил, хотя раньше не пил, опустился, начал прогуливать, и его уволили с завода. Он не вынес позора и покончил с собой.

Хоронила самоубийцу его жена, которую он так безжалостно и бессердечно оставил, ради какой-то свиристелки. Наталья же, узнав о его смерти, только посмеялась, назвав его дураком, и на похороны не пришла.

А сегодня утром, пококетничав после смены с Глебом, она зазвала его в пивной бар. Они посидели, попили пивка. А потом она, горячо дыша, сказала:

– Глебчик, милый, пойдем ко мне, а? Глаза ее источали истому. Глеб заглянул в них и понял, что милей и дороже Натальи для него нет никого на свете. Он забыл о беременной жене, о матери, которая будет тревожиться, в сердце у него загорелся плотский огонь, и Глеб сказал:

– Пойдем…

Глеб остался жить у Натальи. Для него началась любовная горячка. Он словно потерял голову, живя с любовницей. Она ласкала его, называла Глебушкой. Он, взяв сберкнижку, снял все деньги и накупил для своей зазнобы много дорогих вещей: музыкальный центр, стиральную машину, микроволновую печь…

Фотиния, встретив Глеба, сказала ему:

– Здравствуй, сынок!

Он остановился, зло посмотрел на нее и спросил:

– Чего ты хочешь? Я тороплюсь.

Мать стала укорять его, заплакала, говоря, что он бессовестно

бросил жену, транжирит деньги неизвестно на кого, попросила, чтобы он образумился и вернулся в семью,

Глеб, слушая ее сетования, как-то нервно подергивался, кривился, а когда она замолчала, резко бросил:

– Я люблю Наталью! К жене не вернусь. А деньги – это бумага. А ты не досаждай мне. Ну, пока!

И он пошагал дальше. Фотиния смотрела ему вслед, жалея сына, жалея невестку. Стояла, утирая слезы…

Придя к невестке. Фотиния сказала:

– Доченька, он не хочет к тебе возвращаться.

Невестка, услышав такое, горько заплакала. Не родившийся

ребенок уже становился сиротой при живом отце. Вытирая слезы, она стала говорить:

– Мама, я чувствую, что здесь что-то не то. Она приворожила его к себе. Надо что-то делать, к бабке идти, чтобы отворот сделал; и вернула Глеба в семью. Мама…

Фотиния и сама видела, что на сына свалилось бесовское наваждение. Задумалась. Бабку найти, чтобы сделала отворот, не сложно. Возьми любую газету и обязательно найдешь объявление, в котором обещают: «Верну мужа». Но если идти к бабке, чтобы она мужа вернула, то получится, что дьявол будет изгонять дьявола, а это грех.

Но тут Фотиния вспомнила статью, которую она читала в газете «Кузнецкий рабочий». В ней рассказывалось о храме во имя Иоанна Воина, об отце Василии, который служит в этом храме молебны-отчитки, помогая страждущим. Она поняла, что нужно ехать в этот храм, просить помощи у Господа.

Она, посмотрев на невестку, сказала:

– Нет, бабка здесь не поможет. Мы пойдем в храм Божий, к Господу и попросим помощи…

Встретив сына, Фотиния начала его умолять, чтобы он послушался ее и поехал с ней в понедельник на молебен в храм Иоанна; Воина, к отцу Василию.

Глеб стоял, хмурился, слушая уговоры матери. С его душой в тот момент, что-то произошло, и он согласился, сказав:

– Хорошо, я поеду…

Закончилась отчитка. Радостная Фотиния уложила в сумку бутылку с освященным маслом и бутылку с освященной водой…

Глеб, выходя из храма, сказал матери:

– Ну, пока. Я пошел.

Она спросила:

– Куда?

– К Наталье…

А в среду, часов в пять, он заглянул на минутку к матери. Когда он уходил, то она подала ему бутылочку со святой водой с отчитки, сказала: