Жизнь-поиск - [111]

Что такое современное рационализаторское предложение? Это, чаще всего, исправление обыкновенного инженерного просчета в конструкции или в технологии, замеченного рабочим — специалистом своего дела и не замеченного в свое время инженером, заложившим его в техпроцесс или конструкцию изделия.

Значит, рабочие рационализаторские предложения говорят не только о творческой активности коллектива, но и о низкой технологической культуре на предприятии. Так чем же тут хвалиться?

Только изобретения, т. е. принципиально новые решения технических вопросов, могут поднять завод на следующую ступень технической культуры, резко повысить производительность труда и в какой-то мере приблизить продукцию к лучшим мировым образцам в данной отрасли.

Но как раз показателей о внедрении изобретений и нет в условиях социалистического соревнования многих предприятий. Не странно ли это? Самым главным фактором технического прогресса в промышленности, о котором писали в своих сочинениях еще Маркс и Энгельс, у нас интересуются далеко не все руководители и профсоюзные организации предприятий. Как-то, не помню уж в какой книге, я прочел изречение греческого философа Сократа: «Гений изобретателя — это богатство государства». Между тем еще на многих наших заводах изобретатель для руководителей является «персоной нон-грата», как говорят дипломаты, т.е. попросту нежелательной фигурой.

Некоторые товарищи, читая эту главу, может быть, скажут: «Ну, чего ты кипятишься? Разве ты не видишь, как всюду обновляется техника на наших заводах? Вспомни, на каких станках тебе приходилось работать четверть века назад и какое оборудование окружает тебя сейчас. А разве снилось твоему деду, который жил под соломенной крышей и ходил в лаптях, что ты, его внук, будешь жить в таких хоромах и щеголять в модных ботинках? Чего же тебе еще нужно?»

Действительно, по сравнению с царской Россией наше Советское государство шагнуло далеко вперед во всех отношениях, тут спорить не приходится. Но ведь Владимир Ильич Ленин и партия учат нас, коммунистов, не останавливаться на достигнутом, стремиться во что бы то ни стало догнать и перегнать самые передовые капиталистические страны по всем показателям.

Так почему же нередко руководители предприятий боятся изобретателей? Почему изобретатель стал нежелательной фигурой для некоторых наших руководителей цехов и заводов? Тут могут быть две причины. Первая: боязнь нового, или, как теперь пишут, «мизонеизм». Этой болезнью в какой-то степени болеет большинство людей, не исключая и многих руководителей нашей промышленности. И в этом нет ничего зазорного, это просто свойственно психологии человека.

Представьте себя в такой ситуации. Вы идете в густом лесу по дороге, по которой уже прошли и проехали сотни людей. Дорога дальняя, не особенно хорошая, но вы уверены, что на ней с вами ничего не случится. Вы знаете, что если свернуть с этой дороги, то новый путь будет много короче, но… кто знает, что там на новой тропе? Могут быть змеи, болото, завалы и еще какие-нибудь неприятности. Так стоит ли сворачивать? Не лучше ли идти по старой, хорошо проторенной, всем известной дороге: пусть это будет дольше, зато наверняка и без риска!

Так рассуждают и некоторые руководители. Поэтому каждый изобретатель и новатор, предложивший новый — пусть даже гораздо более короткий — производственный цикл или более производительное устройство, естественно, встречает сопротивление руководителя, отвечающего за выполнение плана. Если же новатор начнет публично настаивать на внедрении своего новшества, руководитель встает на дыбы; тут уже задето его самолюбие, его убеждения, и он силой своей власти начнет «топить» этого настойчивого новатора.

Вторая причина заключается, по мнению новаторов, в сложившейся системе показателей, по которым оценивается работа предприятий.

Перед самым XXIV съездом нашей партии я был участником отраслевой конференции советов ВОИР. Все выступавшие от имени новаторов своих заводов рапортовали о достижениях в области изобретательства и рационализации. На ряде заводов за год было реализовано до 3 тысяч рационализаторских предложений и до 90 изобретений! Экономический эффект от этого выражался семизначными цифрами. Каждый четвертый, работающий на этих заводах, — рационализатор или изобретатель.

Было радостно смотреть на замечательных новаторов, из которых многим было присвоено звание «Заслуженный изобретатель республики».

Но на конференции были представители не менее крупных заводов, где за этот же год было внедрено вдвое меньше рационализаторских предложений и только… три-четыре изобретения, из которых к тому же почти все были взяты с других предприятий. Экономический эффект у них исчислялся уже не семи-, а шестизначной цифрой…

На протяжении всей конференции представителей этих заводов ни разу никто не упомянул, ни одного их делегата не выбрали в президиум, никто из них не выступил. Да и с чем было выступать? Эти делегации сидели тихо, как нелюбимый пасынок на домашнем празднике в многочисленном семействе. В конце конференции кто-то из «пасынков» сказал:

— Товарищи, а чего вы унываете? Ведь наш завод все равно из года в год занимает в соцсоревновании первое место по отрасли, а эти хваленые новаторские заводы — только четвертое или пятое!