Жизнь под маской - [18]

– А сам-то ты хто?

– Кто-кто… всё же казаки, я тебе скажу, не такие отсталые!

– Слухай, Грицко, а мабуть хлопчик саме то, шо мы шукаем? На хуторе его не бачылы…

– Посмотри, какой он тощий. Может, больной?

– Сам ты больной! – огрызнулся Ян.

– Ось, вин каже – здоровый. А мы ему ще бумагу дадим, шо у его туберкулёз…

Яну наконец надоело, что в его присутствии казаки говорят о своих видах на него, будто его самого это не касается или он уже дал на всё согласие. Будто он принадлежит им, как какая-нибудь вещь!

– Ладно, дядьки, вы тут промеж собой поговорите, а я пошёл!

– Куда это ты пошёл? Сиди и молчи, когда старшие говорят… Туберкулёз, говоришь? Молодец, Андрюха, его и мобилизовывать не станут, и репрессии применять не будут… Одно слово, больной. И ничей!

– Я тороплюсь, спасибо, что подвезли! – ещё раз попытался вывернуться Ян, чувствуя смутное беспокойство от этих разговоров.

– Не бойся, хлопчик! – стукнул его по колену Григорий. – Ещё спасибо скажешь, что нас встретил! Екатеринодар-то, куда ты так торопишься, второй раз из рук в руки переходит. Там такая мясорубка – трупы с улиц не успевают убирать! Не одни к стенке поставят, так другие… А мы тебя в тихое место определим, где тебя и кормить, и поить станут, и краля рядом будет такая, глаз не оторвать!

Внезапно из добродушного его тон стал угрожающим:

– Смотри у меня, только попробуй к ней сунуться!

И поднес к носу Яна огромный кулак.

– Ты, Грицко, то лаской, то таской… – Андрюха поцокал языком. – Зовсим залякал!

– Извини, хлопчик, не удержался! Для кого – краля, а для меня сестренка младшая… Одним словом, мы хотим предложить тебе работу!

Они замолчали. Может, ждали, что Ян к ним с благодарностями кинется? Но те дни и недели, что он провел вдали от своего хутора, среди незнакомых людей и неожиданных событий, приучили его к осторожности. Он подумал и спокойно спросил:

– А что это будет за работа?

– Для начала – смотреть и запоминать.

– И все?!. Только за это меня станут кормить и поить?

– За это тебе ещё и платить будут!

Ян вдруг заметил, что простоватый, сельского вида парень Андрюха уже не балакает, а разговаривает "городским" грамотным языком. Оба казака подобрались, посерьёзнели и даже посуровели.

– А вы кто такие? – робко спросил юноша; не то чтобы он их боялся, а как-то неожиданно для себя почувствовал к ним уважение и уже знал, что на их предложение он согласится.

– Вопрос правильный, – сказал казак по имени Григорий. – А ты, значит, и не за белых, и не за красных?.. Не беспокойся, с нами ты можешь говорить откровенно!

– Я думаю… – начал Ян и осёкся: всё ж таки незнакомые люди…

С некоторых пор, встречаясь с человеком впервые, Ян стал слушать свой внутренний голос, который проявил странную способность; незримые внешние ощущения стали превращаться внутри в ощущения физические. Например, при встрече с Чёрным Пашой он ощутил в себе легкое покалывание – как сигнал "берегись!" Сейчас "я" его как бы поглаживало: "успокойся!" И Ян решился.

– Я думаю – белые, красные – это всё пройдёт. Один человек отличается от другого добротой, а не цветом мысли. А ещё мне не нравится, как легко отнимают у человека жизнь… Разве не один бог, который нам её дал, может ею и распоряжаться?

– Вот тебе, и сельский хлопец! – радостно воскликнул Андрюха. – Это уже, мой друг, мировая философия! Действительно, жизнь человека – ценность, которой могут распоряжаться лишь бог и сам человек!.. К сожалению, таких разумных людей в России раз-два и обчёлся. Кровь бросилась в голову! Сменяются правители – один другого кровожадней! "На белый террор ответим красным террором!" "Око за око, зуб за зуб!" А есть ещё кровожадные бандиты рангом помельче: ни за белых, ни за красных – бьют и тех, и других, как бешеные псы… Страшно?

– Страшно, – дрогнув, сказал Ян.

– Вот потому и должны быть в мире люди в противовес волкам. Они не приемлют лозунга: "Все пути хороши, если они ведут к цели!" К достойной жизни нужно идти лишь достойным путем. Согласен?

– Согласен.

– Для начала этого хватит. Главное, что мы – единомышленники!

Телега повернула на одну из проселочных дорог, и пейзаж вокруг понемногу стал меняться. То там, то здесь окрестные станицы начали взбираться на пригорки, а дорога, по которой они ехали, устремилась навстречу цепи синеющих вдали гор. Оттуда уже тянуло прохладой, и Ян мысленно похвалил себя за то, что, увязывая в дорогу свой нехитрый скарб, прихватил и полушубок.

Лошади, должно быть, почувствовали близость дома, прибавили шагу, и телега бодро застучала колесами. Андрюха было заикнулся спросить что-то, но Грицко остановил его.

– Погодь! До дому доберёмся, сядем за стол, а тогда и поговорим.

Ян расслабился, чего давно уже не мог себе позволить: лёг на спину, положил руки под голову и стал смотреть на облака, плывущие к горам. Смотрел и думал: "Красивая всё же земля – Кубань, почти такая же красивая, как Украина!.."

Наверное, под мысли об Украине Янек и задремал, потому не заметил, как телега въехала в одинокий хутор и лошади подкатили её к старому, но добротному дому. Видно, жил здесь когда-то выходец из страны лесов, вот и завёз бревна для родного сердцу сруба. На Кубани так не строят. Кубань – это хаты-мазанки, снаружи побеленные, из самана или турлучные – на какой материал у хозяина средств хватило. А у хозяев побогаче дома каменные, кирпичные…