Жизнь по «легенде» - [22]

Активный советский разведчик довоенного периода Василий Пудин, работавший во второй половине 1930-х годов в Болгарии, вспоминал:

«В 1936 году я был направлен в Болгарию заместителем резидента (резидентом в то время был Василий Терентьевич Яковлев). Дипломатические отношения СССР с царской Болгарией были установлены за год до моего назначения.

Агентурно-оперативная обстановка в царской Болгарии того времени была исключительно сложной. В те годы в стране проживало много белогвардейцев, враждебно настроенных против советской власти. Установление дипломатических отношений между Болгарией и СССР вызвало большое недовольство в среде белой эмиграции. Ее представители всячески препятствовали развитию нормальных отношений между нашими странами.

Ко времени установления дипломатических отношений «Ворон» уже стал своим человеком в штабе 3-го отдела РОВС и в болгарской политической полиции. Он возмужал, приобрел многочисленные связи, женился на русской эмигрантке, которую привлек к разведывательной работе.

Проникновение «Ворона» в руководящие круги белой эмиграции в Болгарии происходило умело, без спешки. Безусловно, основную роль в этом сыграло положение его отца, а также наличие у разведчика широких знакомств в его окружении».

Искусно маневрируя, «Ворон» сумел войти в доверие не только к контрразведчикам из РОВС, но и к представителям болгарской политической полиции.

Начальник контрразведки РОВС, являвшийся одновременно начальником отделения болгарской политической полиции, выходец из старой русской эмиграции капитан Браунер стал обращаться к «Ворону» за консультациями по «советским вопросам». Браунер имел непосредственное отношение к подготовке и заброске в СССР террористов и диверсантов, и советы бывшего советского гражданина были, как он считал, весьма полезны для боевиков. Время от времени «Ворон» давал им такие консультации непосредственно перед отправкой на задание. Его авторитет был настолько высок, что в Софию стали направлять на окончательную «шлифовку» боевиков из других филиалов РОВС — из Парижа и Хельсинки. Естественно, данные на этих людей Центр получал без промедления.

Среди белой эмиграции в Болгарии особую активность проявляла молодежь. Она обвиняла старую эмиграцию в том, что та, по ее мнению, работает неумело, а засылаемые на территорию Советского Союза боевики, как правило, обезвреживаются чекистами. Наиболее агрессивно настроенные молодые люди, входившие в организацию «Национально-трудовой союз нового поколения», приняли решение совершить в Болгарии террористические акты против советских дипломатов. Их идею поддержали и некоторые местные реакционеры, в частности, уже упоминавшийся капитан Браунер. Группа, в которую входили шесть человек, в том числе «Ворон» и капитан Фосс, должна была убить советского посла в Болгарии Раскольникова.

«Ворон» не только немедленно проинформировал Центр о предстоящем покушении, но добыл и передал фотокопию детального плана этой операции. МИД СССР было дано указание немедленно заявить официальный протест Болгарии в связи с готовящимся преступлением.

Провокация боевиков была сорвана, однако «Ворон» попал под подозрение. Хотя против него и не имелось прямых улик, но остальные участники неудавшегося террористического акта были столь ярыми врагами СССР, что заподозрить их в симпатиях к большевикам и тем более в связях с советской разведкой было невозможно.

Срыв операции по ликвидации советского посла и реакция на ее подготовку официальных болгарских властей заставили генерала Абрамова пересмотреть свое отношение к организации террористических актов. На основании сведений, полученных советской внешней разведкой непосредственно из штаб-квартиры РОВС в Париже, Иностранный отдел составил спецсообщение для руководства НКВД, в котором, в частности, отмечалось:

«Иностранным отделом получены сведения, что генерал Абрамов, заместитель председателя РОВС и начальник 3-го отдела РОВС, и его ближайший помощник по террористической работе капитан Фосс считают, что в настоящих тяжелых политических условиях вся активная работа террористического характера должна производиться только внутри СССР. Никаких терактов за границей не должно быть, так как все акты, кроме небольшого эффекта, ничего не дают и в то же время могут быть уничтожены организации, которые ведут какую-либо работу в направлении СССР.

Абрамов и Фосс высказывают опасения, что не исключается возможность провокации с чьей-либо стороны террористического акта, что повлечет уничтожение тех связей и отношений болгарского правительства к русским эмигрантам, которые достигнуты сейчас.

Абрамов и Фосс считают, что в настоящее время вся активная работа РОВС должна быть централизована, ибо лишь в таком случае они видят какую-либо продуктивность и возможность какого-либо общего действия и контроля».

Шло время. «Ворон» продолжал снабжать Центр исключительно важной информацией. Неудача с покушением на советского посла, казалось, уже забыта. Но через полтора года после этого у «Ворона» состоялся серьезный разговор с отцом, который высказал предположения о его сотрудничестве с большевиками. «Оскорбившись», сын перестал посещать РОВС, встречаться с членами этой организации и бывать в болгарской политической полиции.