Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2 - [63]

В Главхиме в то время шла очень большая работа по трестированию промышленности. Вместо бывших «главков» учреждались тресты, об’единяющие по несколько заводов, расположенных близко друг от друга, которыми можно было легче управлять и снабжать сырьем. Необходимо было организовать правления этих трестов, выбрать председателей и членов и урегулировать всю финансовую сторону. Избрание членов правления представляло иногда громадные затруднения, так как необходимо было их назначение согласовать с Президиумом ВСНХ, а также с профессиональным союзом химиков. Были такие примеры, что профсоюз отводил какого-нибудь члена правления, но при таком условии председатель треста не соглашался взять на себя управление трестом.

В особенности много затруднений встретилось с образованием Анилино-Красочного Треста, бывшего главка «Краска». Во главе прежнего главка находились приват-доцент Московского Университета Николай Александрович Козлов и Берков, бывший служащий в правлении филиала немецкой фирмы Бейер и Ко., главное управление которой находилось в Германии в Леверкузене около Кельна. С Козловым я познакомился уже во время революции, так как он предложил мне участвовать в заседании технического Совета, куда были приглашены также и другие профессора. Он произвел на меня впечатление очень энергичного человека, немного самонадеянного, очень молодого (ему было около 30 лет). Беркова я, как было упомянуто выше, знал во время войны, когда он, вместе с присяж^ ным поверенным Голдовским (юрист-консульт Бейера и Ко.) и членом Госуд. Совета Стишинским, посетил меня по делам реквизированного Московского завода красок, принадлежавшего фирме Бейер. По моему мнению, Берков был очень толковым человеком, способным вести коммерческие и финансовые операции треста. Главхим предложил кандидатами в Анилтрест следующих лиц: председателем — Н. А. Козлова, коммерческим директором — Беркова и членами правления — коммунистов Ильина и Эйхмана. Профсоюз заявил протест против назначения Беркова вместе с Козловым в Анилтрест; пришлось потратить много времени, пока не было достигнуто соглашение. Дело в том, что без Беркова Козлов не соглашался вступить в должность председателя.

Впоследствии оказалось, что профсоюз химиков был прав, возражая против назначения Беркова: года через два и Козлов, и Берков были преданы суду за нечестное ведение дела и мне пришлось выступать на суде в качестве свидетеля.

Из всех трестов, сформированных Главхимом, только этот один оказался неудачным. Оправдание в неудаче выбора правления треста можно было найти в трудности найти подходящих людей, так как производства красок к началу революции в России совсем не существовало, и все краски ввозились из Германии, примерно, на 80 миллионов рублей. Когда таможенный тариф на краски был сильно поднят, чтобы содействовать развитию национальной промышленности, то немцы, чтобы не потерять русский рынок, с’умели найти зацепки для обхода неумело составленного тарифа. Немецкие фирмы Байер, Фарбверке и Баденская анилиновая фабрика построили в Москве небольшие фабрики для приготовления красок, необходимых текстильной промышленности. Но главное производство в изготовлении красок составляет приготовление полупродуктов из сырых материалов, пошлина на которые была оставлена очень низкая, и потому немцы могли привозить в Россию полупродукты ‘И посредством простой операции смешения получали необходимые краски. Перед нашим Ани-лино-Красочным Трестом стояла трудная задача наладить изготовление основных полупродуктов надлежащего качества и с хорошими выходами. Во время революции в СССР совсем не было специалистов, которые могли бы поставить их производство, и Главхиму волей-неволей пришлось поставить во главе этого дела Козлова, хотя его молодость и неопытность несомненно порождали большие сомнения в его пригодности. Собственно говоря, в этом тресте был только один специалист — Роберт Карлович Эйхман (из волжских немцев), который долгое время был на службе в фирме Фарбверке и знал практически производство некоторых красителей; на его работу и было все упование со стороны Главхима.

К осени 1921 года организация трестов была закончена и им было предоставлено гораздо больше прав, чем бывшим главкам, — в особенности в отношении финансовых дел, так как они должны были работать на хозяйственном рассчете.

С введением НЭГГа возник важный вопрос об организации правильного функционирования Государственного Народного Банка, который должен был кредитовать промышленность. Для этой работы был приглашен старый финансист Н. Н. Кутлер, а директором Банка был назначен коммунист Шейнман, которому также была известна банковская деятельность, так как его отец имел банкирскую контору в Москве.

В Госплане разбирался также очень интересный вопрос о соотношении между заработной платой и количеством выработанной продукции. Один инженер-электрик Вашков, консультант Промышленной Секции Госплана, подсчитал, сколько производил в то время на заводе рабочий и сколько ему за это платило советское правительство; в заработную плату входило также и все натуральное довольствие и квартира, которые рабочий получал, причем все это было перечислено в золотые довоенные рубли. При сравнении оказалось, что производительность советского рабочего получается очень низкая по сравнению с довоенным рабочим, потому что рабочий пропорционально получает меньше заработанной платы. Этот подсчет не очень понравился начальству, и Вашков получил предостережение быть осторожнее в своих вычислениях.