Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2 - [56]

Очень серьезным был вопрос о выборе подходящего управляющего делами Главхима. Бывший управляющий делами Химотдела, Карасик (коммунист), совершенный юнец (21-22 лет), обратился ко мне с заявлением, что он назначается ко мне управляющим делами. Я ему вежливо дал понять, что без моего согласия никто не может быть назначен ко мне в Управление; так как мое первое знакомство с ним сразу убедило меня в полной его непригодности к занятии столь важной должности, то я ему категорически заявил, что я не могу согласиться поставить его на такую ответственную работу. Я ему по дружески посоветовал идти учиться, так как он несомненно имеет способность стать впоследствии хорошим инженером или техником, а административные места никогда от него не уйдут; будучи технически образован, он принесет гораздо больше пользы на административном месте, чем при настоящем состоянии его образования. По счастью для него, он послушался моего совета и действительно отправился в Харьков учиться. О нем мне придется позднее сообщить очень интересные данные, когда он после окончания высшего технического образования, вернулся в Главхим. Он очень благодарил меня за мой добрый совет идти учиться, —- а я, когда познакомился с ним поближе, со своей стороны благодарил Бога, что не взял его в свое время в Главхим.

. На должность управляющего делами я пригласил инженера Ануфриева, которого знал ранее, во время войны, как очень порядочного и делового человека. Ему с самого начала пришлось нести громадную организационную работу и суметь установить хорошие отношения с Шварцем. Последний, как и все коммунисты того времени, желал играть первенствующую роль в каждом учреждении, хотя и ничего не понимал в том деле, которое ему было поручено. Шварц стал пробовать не только вводить свои административные порядки, не посоветовавшись со мною, но в один прекрасный день отменил одно мое распоряжение. Ануфриев подробно сообщил мне о всех приказаниях моего заместителя, и потому я был в полном курсе всех деталей жизни Главхима. Когда мне было доложено об отмене моего приказания, я вызвал к себе Шварца, дал ему соответствующее наставление и предложил отменить сделанное им приказание. Это так хорошо на него подействовало, что впоследствии между нами не выходило никаких недоразумений.

В состав Главхима вошли главным образом служащие бывшего Химического Отдела ВСНХ, причем многие из них были моими сотрудниками по Химическому Комитету, и некоторые работали во время войны в Центральном Промышленном Комитете. Из наиболее видных работников я могу назвать Василия Степановича Киселева и Владимира Павловича Кравеца. В Главхиме были образованы отделы по различным отраслям химической промышленности, как то по основной химической промышленности: краскам, жирам, коксобензольной и т. д. Главхим помещался в здании бывшей Сибирской гостиницы в Златоустовском переулке и занимал более половины всего здания; мой кабинет помещался в верхнем этаже, в той комнате, которую занимал Рыков, будучи председателем Президиума ВСНХ и где происходили также заседания этого Президиума. В самом непродолжительном времени был образован Технический Совет, и я пригласил С. Д. Шейна принять участие в его заседаниях в качестве консультанта Главхима.

Ил. Н. Аккерман явился моим деятельным помощником; он обладал большими административными способностями и умел внушить к себе уважение со стороны всех сотрудников Главхима. Но, конечно, всякий выдающийся из молодых беспар-гййный инженер вызывал большую зависть со стороны партийных коммунистов, и последние искали благоприятного случая, хотя бы и ничтожного по своему значению, чтобы оклеветать его перед высшим начальством и донести в Чека. Донос был сделан на Аккермана по поводу его участия в одном маленьком кустарном частном предприятии, изготовлявшем мыло. До введения НЭГТа многие граждане занимались кустарным изготовлением различных предметов первой необходимости, и свои изделия выменивали на другие предметы, — главным образом на пищу. Кустарное производство мыла в то время в особенности процветало, так как правительство почти совсем не снабжало им граждан. Аккерману удалось очень удачно наладить производство мыла, и до поступления на работу в Главхим польза от этого производства составляла главную статью его дохода. Насколько я помню, донос на Аккермана был сделан одним из лиц, работавших в Московском Совете Народного Хозяйства, который не долюбливал Аккермана за критику его действий. Аккермана обвинили в спекуляции, и меня уведомили из Чека, что он будет скоро арестован. Я ответил резким протестом, указав, что при таких обстоятельствах я не могу взять на себя ответственность за быстрое оздоровление разрушенной химической промышленности, и что обо всем этом я немедленно доложу Президиуму ВСНХ. При первом же свидании с председателем Президиума Богдановым я изложил ему все это дело и просил его переговорить с начальником Особого Отдела Чека Мессингом. Тогда-же в моем присутствии произошел разговор Богданова с Мессингом, в котором председатель Президиума ВСНХ довольно резко подтвердил неосновательность подобного ареста, и дело Аккермана было прекращено.