Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917 - [153]

В скором времени обнаружилось новое увлечение в области заготовки исходных материалов для взрывчатых веществ, — бензола и толуола; Центральный Военно-Промышленный Комитет предложил построить, помимо уже строящихся (по инициативе Комиссии по заготовке взрывчатых веществ) до 2000 новых коксовых печей в течение одного года. Какую энергию и какую силу воли пришлось проявить на тех заседаниях, где обсуждался этот вопрос, чтобы доказать, что такое увлечение разорит нашу молодую донецкую промышленность, и что мы загубим тот план постройки печей, который мы уже начали проводить в жизнь.

В скором времени Ставка дала новую программу снабжения армии, причем количество взрывчатых возросло до 250 тыс. пудов в месяц. Такое требование на изготовление в России взрывчатых веществ было совершенно неосуществимо, и определенно было указано, что никаких мер к достижению такой производительности заводов и принимать не стоит, так как только через год можно расчитывать на получение в месяц от 150—160.000 пудов. В дальнейшем Ставка еще повысила требование, доведя его до 400.000 пудов взрывчатых веществ в месяц, но такие количества могли быть получены только путем привоза из за-границы. И, несмотря на постоянные протесты и сильные сокращения со стороны Комиссии, из за-границы все-таки были привезены значительные количества взрывчатых веществ, а в особенности пикриновой кислоты, которая вся целиком осталась без употребления и сохранялась в складах в течении ряда лет уже по окончании войны. А между тем на все эти количества взрывчатых веществ были изготовлены миллионы снарядов, ручных гранат, бомб и т. п., которые к концу войны тоже остались неиспользованными, а частью и не снаряженными.

расчеты Комиссии по заготовке взрывчатых веществ полностью оправдались, и в самый благоприятный месяц заводы России могли изготовлять исходных взрывчатых веществ не более 155 тыс. пудов в месяц, причем это изготовление нисколько не помешало производительности остальных продуктов химической промышленности, и снабжение страны таким важнейшим продуктом, каким является серная кислота, уже в начале 1916 года было совершенно нормальным и не вызывало никаких нареканий со стороны разнообразных про-

мышленных предприятий. Но когда ставится непосильная задача какой угодно отрасли промышленности, а в особенности вновь начинающейся, какой была во время войны промышленность химическая; когда вследствие увлечения не было приложено достаточного внимания для оценки всех условий соответствующего производства, — тогда нельзя удивляться, если получались отрицательные результаты. Именно так произошло с выполнением совершенно непонятного требования на изготовление удушающих средств, — в особенности, хлора. Начальником Генерального Штаба было дано приказание только что сформированной Комиссии по изготовлению удушающих средств приступить к изготовлению жидкого хлора чуть не по 10.000 пудов в день; несмотря на протесты Комиссии, это задание осталось в силе, и Комиссии пришлось приступить к выполнению несбыточных мечтаний. Вместо того, чтобы сконцентрировать все изготовление хлора на двухтрех заводах и принять меры к скорейшему их оборудованию, пришлось дать заказы десятку разных предпринимателей, которые, как и можно было заранее предвидеть, не могли справиться с взятой на себя задачей и в большинстве случаев до окончания войны вообще не смогли приступить к поставке жидкого хлора. Неудача выполнения такого заказа лежала не в отсутствии энергии и знаний техников этой Комиссии: они прилагали нечеловеческие усилия для выполнения заказов; и не в недобросовестности фирм и предпринимателей, взявших заказы, — а исключительно в невыполнимости поставленной задачи. Химическому Комитету, об’единившему деятельность всех Комиссий по химической промышленности, удалось доказать в Особом Совещании по обороне, что при изготовлении только 1/5 части заказанного, можно будет иметь надлежащее количество удушающих средств, которые фронт едва-ли будет в состоянии использовать для своих тактических целей и всегда будет иметь их надлежащие запасы. Опыт войны вполне подтвердил это утверждение, и мы к окончанию войны имели большие запасы удушающих средств, несмотря на то, что многие заводы даже не приступили к выполнению заказов.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ

Меня лично начало мобилизации застало в Одессе, куда я должен был поехать для одной промышленной консультации. В течении предшествовавших дней газеты были полны сообщениями о конфликте между Австро-Венгрией и Сербией. Положение было крайне напряженным, но общественное мнение в России стояло на той точке зрения, что этот конфликт не приведет к войне. В Одессе было полное спокойствие. Мне приходилось разговаривать с выдающимися адвокатами Одессы, имевшими большие связи с заграницей, — и все они уверяли меня, что будет найден мирный выход. Мы все недостаточно учитывали роль Германии, которая стояла за спиной Австрии и, зная неподготовленность России к войне, хотела использовать благоприятный момент.

В день моего отъезда из Одессы пришла телеграмма о мобилизации в 4 военных округах, пограничных с АвстроВенгрией. Как военному, мне было понятно, какое значение имеет мобилизация, — в особенности в такой стране, как Россия, с ее слабо развитой жел.-дор. сетью, — и я очень опасался, что мой поезд застрянет в пути. Этого не случилось. Наш скорый поезд успел проскочить через все узловые станции, — несмотря на то, что в пути мы встречали массу воинских поездов, направлявшихся к западной границе. На станцию «Тихонова Пустынь» (ближайшая станция к моему хутору) я прибыл с опозданием всего на несколько часов, — но совсем больным: в дороге я простудился и схватил сильную ангину, которая продержала меня в постели около недели.