Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917 - [102]

С изучением гидрогенизации под давлением была впервые установлена обратимость каталитических реакций под влиянием различных катализаторов никкеля, железа, цинка; обратимость этих реакций была также изучена и под обыкновенным давлением.

Таким образом в течении двух лет, 1904 и 1905, мною было сделано очень важное открытие, — применение для изучения каталитических процессов нового фактора давления, — которому впоследствии пришлось играть громадную роль в химической индустрии.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА И СОБЫТИЯ 1905-1906 ГОДОВ

у

1904 года начался событием, неблагоприятным для течения мирной жизни страны. 26 января японский флот без объявления войны атаковал русский флот, находившийся в Порт-Артурской гавани, и минами вывел из строя два лучших наших броненосца, — «Палладу» и «Ретвизана». После такого нападения, само собою разумеется, России ничего не оставалось делать, как объявить Японии войну.

Конечно, никоим образом нельзя оправдать этот коварный поступок Японии, и он навсегда ляжет темным пятном на правительство этой страны. Но для выяснения причины, почему Япония решилась на такой шаг, необходимо подробно рассмотреть те дипломатические отношения, которые существоствовали между этими двумя странами. Не моя задача здесь разбирать все обстоятельства, предшествовавшие войне России и Японии; я хочу только привести свои соображения, основанные на секретных данных, с которыми мне удалось позднее ознакомиться, благодаря любезности С. Ф. Платонова (впоследствии академика). Из этих данных можно видеть, что японцы не хотели войны с Россией, но, видя, что влияние России в Китае все более и более растет и начинает распространяться и на Корею, не могли оставаться равнодушными к такой ее экспансии и решили при помощи дипломатических переговоров добиться мирного согласования интересов обоих стран в Азии.

Главной побудительной причиной начала таких переговоров послужило получение русской компанией особой лесной концессии на реке Ялу в Корее. Эта концессия была выдана статс-секретарю Безобразову, деятельными помощниками которого являлись адмирал Абаза и ген.-майор Вогак. Государь Николай И, вел. кн. Александр Михайлович, граф Игнатьев, Вонлярский и др. внесли известные суммы для развития этого сомнительного предприятия, против которого их предупреждал С. Ю. Витте, указывая, что это может сильно повредить нашим отношениям с Японией и даже вызвать войну, что как раз и случилось. Наместником Дальнего Востока в то время был адм. Алексеев. Несмотря на то, что была образована особая комиссия под председательством вел. кн. Алексея Александровича (адмирала флота) для рассмотрения всех дел Дальнего Востока, многие вопросы очень важного значения ранее, чем попасть в комиссию, докладывались Абазой прямо Государю, и иногда решались последним без всякого участия комиссии. При таких обстоятельствах создавалась очень нездоровая атмосфера и выносились решения, чреватые пагубными последствиями для России.

При чтении переписки, относящейся к этому делу, было ясно видно, как мало были осведомлены люди обо всех деталях этого рискованного и совершенно ненужного для страны предприятия. Было очень неприятно заметить, что Государь был плохо осведомлен в географии того края, где были получены концессии, а его советники не помогли ему разобраться во всех деталях этого дела. В это самое время министерство иностранных дел вело затяжные переговоры с японским посольством, и вместо того, чтобы подойти серьезно к выяснению приемлемости японских предложений, всеми мерами старалось как можно далее оттянуть окончательное решение. Японцы не могли не заметить, что русское правительство ведет себя очень некорректно, можно сказать, издевается над ними и решили поставить сроки для окончания переговоров. Эти слабые угрозы мало подействовали на наших дипломатов, которые продолжали свою опасную игру.

Причину подобного недопустимого ведения дела надо искать в том, что Государь и все правительство были убеждены, что военные силы Японии не представляют серьезной опасности для такого могущественного государства, как Россия, и что наша победоносная армия всегда легко справится с небольшими военными силами Японии. Такое убеждение было навеяно на Государя и на общественное мнение легкомысленными сановниками, несмотря на то, что наш посол, барон Розен, все время доносил, что Япония усиленно готовится к войне, что боевая подготовка ее армии заслуживает самого серьезного внимания и что общественное мнение Японии очень настроено против России за оскорбительное отношение к ее интересам в Азии. На основании данных, приводимых в воспоминаниях графа С. Ю. Витте, видно, что он был против всей этой авантюры, но в то время его звезда закатилась, и он не мог иметь влияния на ход государственных дел. Главным руководителем политической жизни в России тогда был фон Плеве, который поощрял воинственноое отношение к Японии, видя Э победоносной войне средство для сокрушения социалистических идей и для укрепления престижа царя.

Военные во главе с министром Куропаткиным⁸) не отдавали себе отчета, при каких трудных обстоятельствах нам придется вести войну на Дальнем Востоке, где у нас находилось во всем громадном крае только 35.000 войска, а операционная линия от базы снабжения превышала 8500 километров. Мы тогда только приступали к перевооружению полевой артиллерии скорострельными 3-х дюймовыми пушками; проблема боевого применения новой артиллерии в современной войне нами совсем еще не была разработана.