Жизнь ничего не значит за зеленой стеной - [14]

— Роджерс, — напомнил Ашер, — если дуплекс что-то покажет, пригласи на сосудистую консультацию доктора Манцура.

Он усмехнулся в душе, Манцур — старый коварный лис, оперирует любого, кто попадает ему в руки, все сыты по горло осложнениями после его операций. Ашер отметил, что получает удовольствие от своих мрачных мыслей. Но Манцур никогда не направлял к нему больных, и это было не так забавно.

Терапевт обязан дать оценку готовности миссис Джованелли к общей анестезии и операции. Такую оценку и выдачу заключения сделает скорей всего Сусман, протеже Манцура. Ашер давно смирился с тем, что Манцур был местным царьком, а Сусман поставлял ему жертв. Да, Манцур стар, его хирургическая техника стремительно катится к закату, но он так влиятелен и такой джентльмен!

Днем позже сын миссис Джованелли Альфредо сидел в викторианском кресле напротив Джозефа Манцура. Пока Манцур изучал историю болезни миссис Джованелли, Альфредо заметил, что только письменный стол в этом кабинете стоит несколько тысяч. Мягкий большой ковер, дипломы в дорогих рамках и несколько репродукций на стенах. Позади письменного стола стоял огромный книжный шкаф, заполненный медицинской литературой в дорогих кожаных переплетах. Альфредо обратил внимание на фотографию: молодой Манцур в белом костюме и женщина с двумя ребятишками улыбаются на борту роскошной яхты.

Доктор Манцур посмотрел на посетителя и снял очки в золотой оправе, предназначенные для чтения, настольная лампа с абажуром освещала смуглое лицо немолодого человека. Манцур поигрывал ножом для разрезания бумаги, как будто это был хирургический инструмент. На длинных безукоризненных пальцах три кольца: обручальное, корпоративное и золотое с бриллиантом. Доктор начал мягким негромким голосом:

— Видите ли, мистер Джованелли, анализы показывают, что у вашей мамы значительная закупорка правой сонной артерии. Взгляните сюда, он ткнул ножом в распечатанный результат дуплексного сканирования.

— Знаете, что это такое? Большая артерия, снабжающая кровью головной мозг, а вот здесь, видите, появился блок. Ничего удивительного, окорок, моцарелла, спагетти… — держу пари, ваша мама отличный кулинар, правда? Настоящая итальянская женщина? Могу себе представить…

Альфредо согласно кивал, он слегка нервничал, несмотря на попытки доктора поднять ему настроение. Манцур склонился к нему с улыбкой заговорщика, сложив молитвенно руки.

— Я обожаю итальянскую кухню… Так вот, блок артерии. Вы теперь знаете, нет крови — нет мозга. Просто поразительно, как ваша мама до сих пор жила. Кровоснабжение значительно ухудшится, если ничего не предпринять для его восстановления. Вы меня понимаете?

Манцур выдохнул и откинулся назад, а его собеседник, стараясь не пропустить ни слова, невольно вцепился в подлокотники большого кожаного кресла. Глаза хирурга встретились с обеспокоенным пристальным взглядом Джованелли. Секунды прошли в тишине. Затем на лице Манцура заиграла тончайшая улыбка.

— Вам повезло, что доктор Ашер направил вашу дорогую мамочку к нам, мы можем оказать ей незамедлительную помощь и избавим ее от опасности. Синьоре необходима специальная операция по разблокированию артерии, она называется эндартерэктомия.

Было заметно, что сын сомневается.

— Операция? В ее возрасте… А она выдержит?

Доктор Манцур стремительно встал, демонстрируя дорогой безукоризненно сидящий костюм, скрывающий все недостатки фигуры.

— Ваша мама в прекрасной форме, доктор Ашер сделал все необходимое, мы с ним добрые друзья, и он мне доверяет.

Но меня всегда интересует еще одно мнение. Попрошу нашего консультанта доктора Сусмана обследовать вашу маму, он подготовит ее к операции. Он готовит всех моих больных и знает, что делает. Отличный терапевт, профессор. Мы предпримем все меры, мистер Джонс.

— Джованелли, — поправил сын уныло, он был подавлен. Манцур знал, как попасть в «яблочко».

— Да, да, простите, мистер Джованелли!

— Но как она перенесет операцию в таком возрасте? Ведь ей девяносто лет!

— Мы делаем такие операции несколько раз в неделю. Манцур наклонился над Альфредо, пытавшимся подняться в этот момент из глубокого кресла — у него затекли ноги.

— Мистер Джованелли, позвольте мне быть с вами полностью откровенным. Ни вы, ни я не хотим, чтобы ваша дорогая мамочка лишилась рассудка или у нее случился инсульт.

Джованелли напрягся.

— Доктор Манцур, — неожиданно раздался металлический голос по селекторной связи, — пожалуйста, срочно в операционную!

Хирург посмотрел на квадратные золотые часы.

— Мистер Джонс, ммм… Джованелли, меня ждут в операционной. Я буду оперировать вашу маму завтра в восемь утра. Сейчас мне нужно идти, приятно было с вами познакомиться. Прошу прощения! — Взмахнув руками, хирург выбежал, оставив расстроенного сына сидящим в кресле.

Мистер Джованелли обратил внимание на порядок, царивший в кабинете. Никаких залежей книг, журналов на столе… Похоже, что доктор Манцур — очень организованный и аккуратный человек.

Через два часа, уже дома, мистер Джованелли разговаривал по телефону со своим сыном Фрэнком Джованелли, преуспевающим бостонским психиатром.

— Послушай, Франко, бабушке нужна операция, у нее блок на шее… Да, артерия… — Он перечислил все подробно, насколько мог.