Жизнь (не) вполне спокойная - [31]

Вот так я написала иск против себя самой.

На судебное заседание я отправилась, высветлив волосы до абсолютной белизны, в единственном элегантном костюме, какой у меня был, но суду об этом не обязательно было знать. И перед заседанием купила себе небольшой флакончик духов от Диора, такие, которые носят в сумочке. Это было впервые в жизни, потому что до этого я жалела купить себе даже одеколон.

Я села на лавочку в коридоре. Рядом со мной примостилась Янка, которая нервничала куда больше, чем я.

Я открыла флакончик, чтобы понюхать духи. И в этот момент секретарь суда вызвал нас с мужем по фамилии. Янка подпрыгнула, шарахнула меня по руке, и половину флакончика я выплеснула на себя.

Я вошла в зал суда, благоухая, как парфюмерная лавка, и сразу произвела хорошее впечатление. Адвоката у меня не было, да и зачем мне адвокат? От мужа я уже мечтала избавиться, окончательно решить вопрос, отрезать прошлое и начать организовывать какую-то другую жизнь.

И мне даже не пришло в голову, что моя настоящая жизнь только начинается…

Глава 3. ВТОРАЯ МОЛОДОСТЬ

Первой, кого я увидела, войдя в новую архитектурно-проектную мастерскую, была Алиция. Она подпрыгивала то на одной ноге, то на другой, злорадно приговаривая:

— Так ему и надо! Так ему и надо!

Таким образом она выражала радость от промаха своего недруга, что меня сразу заинтересовало. Мастерскую описывать не стану, это уже сделано в книге «Подозреваются все».

В мастерской мне поручили объект под названием «Гурце», битумный завод на Лазуровой. Проект должен был быть однофазный, и, будь у меня хоть капля опыта, я не согласилась бы ни за какие коврижки. Обычно проекты проходят три фазы. Каждая фаза по очереди согласуется с инвестором и утверждается на разных уровнях. Можно вносить изменения, исправления, пока ничего плохого еще не случилось, расходы едва начинаются. Однофазный проект делается сразу целиком. Если потом, не приведи господи, что-то не сойдется, к чертовой бабушке летят бешеные деньги, неизвестно, кто должен за это платить, ну и само собой разумеется, все сроки коту под хвост.

В Гурцах все было не слава богу. Технологическая документация была полностью испакощена. В первую секунду я с перепугу просто решила, что плохо вижу или не умею читать чертежи. Что я вообще не умею читать. Навесы навесами, цеха цехами, но чтобы ни в производственном, ни в административном корпусе, ни в санузлах не было отопления? Никакого. Даже захудалой печки!.. Гос-с-поди Иисусе!

Если я сама сделаю всё, что надо, — сдохну, но не умещусь ни в смету, ни в запланированные площади. К тому же в самом центре территории красовалось озерцо, а в технических расчетах ни слова о том, что с этим озерцом делать.

В довершение несчастий все сроки проекта прошли, и надо было бежать впереди паровоза.

С учетом всех перечисленных несчастий полной ерундой казался тот факт, что геодезисты, на минуточку, забыли указать размеры этого озерца неправильной формы. Я сама рассчитала сторону озерца при помощи тригонометрических функций: синусами и косинусами я с легкостью жонглировала, тангенсы проехали со скрипом, но расчет совпал с чертежом идеально, и с плеч долой. Все остальное оказалось сплошным отчаянием. Прохвост, ответственный за это дело, исчез. Не помог розыск с собаками и приставами.

К объекту нужно было еще протянуть железнодорожную ветку — не по воде, естественно, ее тянуть, а территорию нужно осушить и укрепить. Я согласилась, что половину озера засыплем, вторую оставим как противопожарный водосборник, а всё вместе надо приподнять, доставив дополнительно землю и щебенку. Одни только шанцевые работы зашкалили за первоначальную смету всего строительства, к тому же Збышек Гибуля, тогда еще проектировщик сантехнических коммуникаций, а потом — наш главный инженер, не жалел моих чувств:

— Отвести воду в канаву у шоссе мы можем, ради бога, — холодно сказал он. — Но, если у пани есть воображение, представьте себе дождичек. Когда с этих четырех гектаров осушенной территории вниз побежит водичка, она все смоет на своем пути, к чертям собачьим. Вам что, поставить на шоссе знак «Въезд запрещен»?

Таким вот манером на меня с ходу навалились три тяжких бремени: идиотская работа, семейка и хахаль.

Самая демотивирующая часть нашего семейства состояла в основном из моей матери и Люцины. Обе стояли у меня над душой и каркали, что я ни с чем не справлюсь, а мамуля даже выход нашла — я должна бегом бежать замуж второй раз.

Замуж, в момент первой растерянности, я, может, и выскочила бы, но, к счастью, никто не хотел на мне жениться. Кандидаты нашлись позже, когда я успела опомниться, а опоминалась я всегда стремительно.

И вот я снова дома за кульманом. Сидела я за чертежами чаще всего поздно вечером, а то и ночью. И тут, почти с первой минуты, до меня дошли все преимущества моего нового положения. Муж не морочил мне голову!

Хахаль повлиял на меня, в отличие от семьи, крайне положительно и поддержал мою самооценку. Кто он, писать не буду, но оказалось, что парень в меня влюбился, когда мне было пятнадцать лет. И не наврал, по-видимому, влюбился в меня по уши, потому как во всех подробностях помнил платье, в котором я была на какой-то позабытой вечеринке в те времена.