Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть пятая - [17]

 Англичане, по вообще принятому обычаю, наложили запрещеніе на всѣ Французскіе корабли, находившіеся въ ихъ портахъ при объявленіи воины, чрезъ что Франція понесла значительную потерю. Бонапарте придумалъ страннаго рода возмездіе, забравъ подъ стражу Англичанъ всѣхъ званіи, которымъ на то время случилось быть въ Парижѣ или путешествовать по Французскимъ владѣніямъ, и которые, въ надеждѣ на права народныя, до сихъ поръ наблюдаемыя всѣми просвѣщенными Державами, вовсе не ожидали такого посягательства на ихъ личную свободу. Нелѣпое оправданіе сего необычайнаго нарушенія правъ человѣчества и справедливости состояло въ томъ, что многіе изъ сихъ людей могли вступить въ службу въ Англійское войско, и что потому ихъ должно было считать военноплѣнными. Но этотъ пустой предлогъ не могъ извинить задержанія Англичанъ всѣхъ чиновъ, званій и лѣтъ. Въ принятіи сей мѣры не участвовали Министры Перваго Консула; такъ по крайней мѣрѣ мы должны полагать, ибо самъ Талейранъ склонилъ многихъ особъ остаться послѣ отъѣзда Британскаго посланника изъ Парижа, обѣщаніемъ безопасности, котораго онъ послѣ не въ состояніи былъ выполнить. И такъ въ этомъ должно видѣть только мстительность горделиваго владыки, котораго нравъ, какъ мы уже часто имѣли случай замѣчать, сдѣлался раздражительнымъ отъ безпрерывныхъ успѣховъ, и котораго сопротивленіе доводило до поступковъ, близкихъ къ бѣшенству.

 Съ людьми, подвергшимися сему своенравному и тиранскому дѣйствію самовластія, было поступлено во всѣхъ отношеніяхъ какъ съ военноплѣнными, и они заключены, кромѣ тѣхъ, которые обязались жить въ назначенныхъ имъ городахъ, не выѣзжая изъ опредѣленныхъ границъ.

 Количество частныхъ золъ, причиненныхъ сею жестокою мѣрою, было чрезвычайно велико. Двѣнадцать лѣтъ, значительная чаешь человѣческой жизни, были отняты у сихъ заключенныхъ, какъ ихъ называли. По домашнимъ дѣламъ ихъ, для многихъ сей промежутокъ погубилъ всѣ виды и надежды; другіе привыкли къ праздной жизни, и совершенно отстали отъ своихъ всегдашнихъ занятій, или полезной промышленности. Нѣжнѣйшіе узы были разорваны симъ насильственнымъ задержаніемъ; пагубнѣйшее охлажденіе произведено въ семейственныхъ чувствахъ этою долговременною разлукою между дѣтьми и родителями, мужьями и женами -- въ самыхъ тѣснѣйшихъ и пріятнѣйшихъ домашнихъ связяхъ. Словомъ сказать, если Бонапарте: желалъ жесточайшимъ образомъ наказать нѣкоторое число людей единственно за то, что они родились въ Британіи, то. онъ достигъ своей цѣли. Если; же онъ надѣялся получишь чрезъ сіе; что нибудь другое, то онъ совершенно ошибся; и когда онъ лицемѣрно приписываетъ страданія сихъ заключенныхъ упорству Англійскихъ Министровъ, то отговорка его походитъ на того разбойничьяго атамана въ Италіи, который умерщвлялъ своихъ плѣнниковъ и слагалъ вину своего злодѣянія на друзей убитыхъ имъ, не внесшихъ требуемаго выкупа. Оправданіе его не болѣе основательно, когда онъ говоритъ, что сія мѣра была принята для воспрепятствованія Англичанамъ впредь по старинному обычаю захватывать находящіеся въ ихъ гаваняхъ корабли. И потому это, жестокое насиліе должно быть приписано одному только свойственному Наполеону упорству, которому онъ предавался вопреки чести и даже въ противность истиннымъ своимъ выгодамъ.. Задержаніе частныхъ людей гражданскаго званія и беззащитныхъ было нарушеніемъ правъ, долженствующихъ почитаться священными, поелику они уменьшаютъ ужасы войны. Занятіе Ганновера произошло вопреки уставамъ Германской Конституціи. Сему владѣнію нашихъ Государей въ прежнія войны предоставлялись выгоды нейтралитета, по справедливому различію, которое полагали между Курфирстомъ Ганновера, какъ однимъ изъ Принцевъ Имперіи и тою же особою въ лицѣ Короля Англійскаго; въ этомъ только послѣднемъ качествѣ онъ воевалъ съ Франціею. Но Бонапарте не расположенъ былъ признавать эти утонченности, притомъ же ни одинъ изъ Германскихъ владѣльцевъ не посмѣлъ бы навлечь на себя его негодованіе, сославшись на Конституцію и права Имперіи. Австрія слишкомъ дорого заплатила за первыя свои попытки борьбы съ Республикою, дабы позволить себѣ что либо, кромѣ слабаго возраженія, а другія государства Германіи слиткомъ давно уже руководствовались колеблющеюся и покорною политикою для того, чтобы дерзнуть вдругъ поссориться съ Наполеономъ.

 Такъ какъ въ Германіи все благопріятствовало видамъ Наполеона, то Мортье, собравшій уже арміи въ Голландіи и на Германскихъ границахъ, двинулся къ Ганноверу. Противъ него выставили значительныя силы, подъ начальствомъ Его Королевскаго Высочества Герцога Кембриджскаго и Генерала Вальмодена. Но скоро оказалось, что Ганноверъ, предоставленный своимъ собственнымъ способамъ и, неподдерживаемый Англіею или Имперскими войсками, не могъ успѣшно сопротивляться; и что всякое тщетное покушеніе къ защитѣ онаго только увеличило бы бѣдствія, подвергнувъ жителей ужасами войны. И такъ, изъ состраданія къ Ганноверцамъ, Герцогъ Кембриджскій принужденнымъ нашелся оставить наслѣдственныя владѣнія своего Дома, а Генералъ Вальмоденъ съ огорченіемъ увидѣлъ себя въ необходимости заключить договоръ, по которому столица Курфиршества и всѣ прочія укрѣпленныя мѣста долженствовали быть отданы Французамъ, а Ганноверской арміи слѣдовало отступишь за Ельбу, съ условіемъ не служишь противъ Франціи и ея союзниковъ до размѣна плѣнныхъ.