Жизнь на обочине - [66]

Установился график работы и распорядок дня. С 06 утра до 15.00 работал у бабы Маши. Это в будние дни. А в субботу и воскресенье с 08 до 16.00. Баба Маша в эти дни не выходила. Была выходной. С 18.00 до 01 часа ночи убирал в кафе. Без выходных. Было нелегко. Прожитые годы и Заполярье давали себя знать. Но это было тем, с чем бороться не мог. Принимал как неизбежное. Баба Маша давала мне 740 рублей в месяц и кормила. В конце рабочего дня для меня на плитке стояла кастрюлька с первым и сковородка со вторым. Чай и сахар покупал сам. Не спеша мылся и ел. Затем час отдыхал в своём закутке. Туда притащил старую медицинскую кушетку. Нашёл на свалке. И шёл в кафе. Откуда каждый вечер приносил оброк и пакеты с едой. Сумму оброка Митяй мне не увеличивал. Моими продуктами питались все жители нашего крыла. Хватало. Милостыню уже не просил. Но моё место не пустовало. С моей табличкой и коробочкой сидели другие.

В каптёрке выделенной мне бабой Машей хранились мои богатства. Одежда и деньги. Часто прятался там. Отдыхал. Обстановка в месте обитания нашей бригады была не простой. Раньше спал там 4–5 часов и уходил. Не появлялся целый день. Поэтому многого не знал.

Теперь обжился. Вот и стал замечать многое из жизни бригады нищих и бездомных. Узнавал нравы и законы. Всем правила сила. Сильный человек старался подмять и подчинить себе слабого человека. Сам подчинялся другим более сильным. Закон звериной стаи правил всем. Место под солнцем завоёвывалось в нелёгкой борьбе. Наша бригада была частицей этого уродливого мира отверженных людей. В ней происходило всё присущее общим законам жизни отверженных людей. Или не людей? Бунты, драки, избиения и другие нелицеприятные действия. Это всё творили люди, потерявшие человеческий облик. Здесь не было ничего удивительного. Среди нищих, бездомных людей было много больных физически и душевно. Часто припадки безумия выплёскивались на окружающих. Завязывались драки. Они переходили в кровавые побоища. Уносящие жизни брошенных людей. Большой мир получал только отголоски этих трагедий. В виде изувеченных растерзанных тел. Когда-то эти останки принадлежали людям. Хорошим и плохим. Но людям. Увы! Силой обстоятельств или по собственной вине они стали отбросами не нужными своей стране. Своим согражданам.

Хочу сказать ещё одно. Среди нищих бездомных народ был разный. Бывшие сидельцы были выпущены на свободу. Там их никто не ждал. Вот и идти им было не куда. Были просто спившиеся люди. Были и попавшие в такие же истории, как досталась мне. Были и просто душевнобольные. Государственные психиатрические больницы закрыли. В частных клиниках их не держали. Понятно за них никто не платил. Вот и вытолкали на улицу. Хватало и просто одиноких. Оставшихся без родни и присмотра стариков. Были и пережившие душевные драмы или лишившиеся всего.

Перечислять можно долго. Гораздо проще сказать. Это были тысячи не простых судеб и жизней столкнувшихся вместе на обочине жизни. Они и создали свой уродливый мир с безжалостными законами. Назвать их мир звериными? Значит просто оскорбить зверей.

Митяй порядок в нашем мирке поддерживали строго. Драки и потасовки подавлял. Не давал им перерасти в побоища. Не давал напиваться и выяснять отношения. Заставлял соблюдать чистоту и порядок в помещениях. Заставлял минимум раз в неделю мыться. Это не прибавляло ему и его помощникам популярности и любви остальных членов бригады. Их и всех остальных обитателей нашего крыла ненавидели.

Эта глухая ненависть копилась. Но сила была на стороне Митяя. Его боялись и почитали. Он был царь и бог. Я многого понять не мог. Но наши хозяева люди "Кента" и бывшие сидельцы вели себя с ним покорно. Со страхом. Они могли порвать любого. Если он прикажет. Все это видели. Страх перед Митяем был общий. Но ненависть и злоба искала выход. Вот и изливалась на слабых соседей. Вымешивали злость за свою жизнь. Возникали драки. Жестокость границ не имела. Часто после подавления этих эксцессов выносили трупы. Освобождавшиеся места занимали новые люди. Резерв всегда бродил поблизости. Это и был круговорот нашей жизни.

В затхлом воздухе бомбоубежища запахи сохраняются и накапливаются быстро. Бомбоубежище оборудовано системой принудительной вентиляции. Но уже много лет она не работала и пришла в негодность. Запах еды разогреваемой в нашем ответвлении коридора разносился по всем помещениям и любви к обитателям нашего крыла это не добавляло. Ненависть полуголодных обитателей второй части бомбоубежища копилась. Вообще заметил. Зависть была самым основным чувством рождавших все остальные поступки обитателей обочины. Она и проявилась позже. Когда представился удобный момент. Накопившись, эта зависть вылилась в кровавое побоище. Оно унёсло жизни многих и уничтожило мой устоявшийся мир. Зависть переросла в ненависть. Она копилась и вылилась на тех и других. Кто попал под руку. Но понял всё это и осознал уже тогда, когда всё свершилось.

Можно ли было это предотвратить? Думаю, нет! Сложившиеся условия жизни и отношения людей, ставших отбросами общества, другого развития событий и не допускали. Да и в обычной жизни разве не так? Ослабевшего, зарвавшегося всегда съедают. Иносказательно или натурально.