Жизнь на обочине - [59]

Мне самому был противен отражавшийся в витрине отбросок. А что говорить о людях? Назвать человеком? То, что отражалось в витрине? Даже не поворачивался язык.

Вытряхнул из карманов всю собранную мелочь. Пересчитал. Получилось не густо. 8 рублей 65 копеек. Практически семь часов лазанья по полу дали не много. Даже нужного оброка в 30 рублей не собрал. Сказанное Митяем вдохновило меня. Вернуло на мгновение уже забытое чувство стыда. Думал не долго. Как и что делать? Понял. Вот и приступил. Отошёл от витрины и направился к лоткам. Они занимали все проходы и переходы вокзала.

Истратил все собранные деньги. Купил ножницы, кусок мыла и флакон какой-то туалетной воды. Туалеты везде были платные. Но в подземном переходе к платформам работала женщина. Дворник и уборщица. В этих переходах народ сорил душевно. Окурки, бумажки, раздавленные фрукты, огрызки еды. По асфальту пола размазаны лужи мороженого. Одним словом мусор и грязь. Женщина едва успевала убрать мусор за выходившим народом. Как приходила следующая электричка. Народ густой толпой валил из неё. А навстречу этой толпе приехавших шла такая же толпа к уходящей электричке и вновь слой мусора и грязи покрывал пол перехода. Женщина душевно ругалась и принималась убирать снова. И так постоянно. Прибывшие и убывающие пассажиры проносились потоком. Оставляли за собой загаженный проход. Включился в её борьбу. Принялся собирать бумажки и крупный мусор. Женщина взглянула в мою сторону. Ничего не сказала и продолжила махать метлой. Осмелел и попросил у неё метлу. Она отдала свою метлу. Сама пошла в свою каптёрку и взяла другую метлу. Так дружно мы пережили несколько волн пассажиров. Часы пик закончились. Народа стало меньше. Уменьшилось и количество мусора. Женщина взглянула на часы и облегчённо вздохнула:

— Слава Богу! Ещё один день каторги закончен. Ну, помощник будем закругляться? Что хочешь за свой труд?

Вопрос был задан и я ответил:

— Можно мне помыться в вашем мусоросборнике? Мыло у меня есть.

Женщина, внимательно посмотрела на меня и усмехнулась:

— Думала, выпить попросишь. А ты помыться! Мойся! Чего уж там!

Мой план удался. Обрадовался этой удачей. Юркнул в дверь в стене. Сначала убрал туда шланг. Из него водой смывали грязь с пола перехода. Подсобное помещение было не маленьким. Но ужасно ободранным. В углу стояли мётлы и лопаты. Стоявшие у стены полиэтиленовые мешки с мусором вынес и сложил у урны на перроне. Женщина указала, куда всё сложить и объяснила:

— Сейчас мужики с тележкой на погрузчике подъедут и всё заберут.

В стенах помещения было две железные двери. Женщина скрылась за левой дверью. Махнула рукой в сторону правой:

— Иди работник! Мойся!

Долго не раздумывал. Шмыгнул за дверь. Перед моими глазами предстала маленькая комната. В углу вделанный в пол находился унитазный поддон с бачком наверху. Рядом ржавый облупленный умывальник с двумя трубами и вентилями. Кусок шланга с дыркой посередине одним концом был закреплен к одной из труб с вентилем. Ко второй трубе был прикреплен конец шланга. Им мы мыли асфальт. Стены и потолок помещения покрывала облупленная краска. Трубы и бачок унитаза были изъедены ржавчиной. Но испугать меня затрапезный вид помещения не мог.

Сообразил, как отсоединить шланг для поливки. Снял его. Прикрепил на его место короткий кусок шланга с дыркой. Открутил вентили и отрегулировал воду. Она была ржавой и плохо пахла. Но это были мелочи. Облупленное зеркало на стене и купленные ножницы позволили привести в порядок мои волосы и бороду. Парикмахер из меня был не очень. Но по сравнению с тем видом, что имел до этого, выглядел прекрасно. Мыло и тёплая вода совсем преобразили мой вид. Остриженные волосы убрал. Бросил их в дырку унитаза и смыл. Постирал рубашку. Отжал её. Прилагая все силы. Старой майкой вытерся. Вместо полотенца. Она уже расползлась и не годилась к дальнейшей носке. В таком же состоянии были и носки. Но без этой части одежды можно было обойтись. Раздеваться мне было не перед кем.

Окончил водные процедуры и борьбу за здоровый дух тела. Оделся. Обтёрся туалетной водой. Впервые за долгое время почувствовал благодать чистого тела. Уже не нужной майкой вытер пол. Отжал её и повесил на ржавую батарею. Её отключили лет двадцать назад и оставили ржаветь. Закрыл за собой дверь и постучал в дверь напротив. За ней скрылась женщина.

— Входи! Чего стучишь?

Раздался голос из-за двери.

Уже не колебался. Открыл дверь и вошёл. Комната служила раздевалкой и местом отдыха женщины. Она была совершенно другой и резко отличалась от помещения, в котором был перед этим. Она была чистой. Стены выкрашены светло синей краской. Справа от входа стену покрывала клеёнка. На ней была укреплена деревянная вешалка. На этой вешалке справа висела одежда. В ней женщина работала. Слева висела чистая одежда. В ней она ходила на работу. В комнате стоял стол. Старый диван и две табуретки. Стол был застлан чистой клеёнкой. Заднюю часть комнаты закрывала ширма. Всё из той же клеёнки. Возле неё стоял деревянный столик. На нём лежал кусок плоского шифера. И на нём стояла электроплитка с двумя конфорками. На одной конфорке красовался чайник. Над всем этим висела полка. На ней стояли кастрюли, тарелки, чашки. Всё было не новое с местами облупившейся эмалью. Но всё было чистое.