Жизнь на Мурмане - [4]

Итак, две недели дают при лучших обстоятельствах и при обычном сбыте на русский рынок трески 2000–3000 руб., а в засоленном виде уже 6000 руб. Теперь возьмем расход по траулеру за месяц, полагая в среднем 1500 руб. на уголь, смазку и проч., 650 р. на жалованье и содержание людей, получим 2150 руб. в месяц, тогда как приход = 2000–3000 руб. за полмесяца.

Однако первые опыты для русских траулеров оказались по выгоде слабыми, ибо люди не промышляли, а лишь учились, да отыскивали возможные места для тяги трала.

Считаем уместным напомнить, что заграничные траулеры доставляют рыбу в мороженом виде, имеют для этой цели приспособления и дорожат каждой рыбкой, — у нас же — полное подражание в засоле поморам и пренебрежение к мелкой рыбе, которая так ценна в сушеном и копченом виде…

Сельдяной промысел также не приносит больших барышей предпринимателям. Дело в том, что сельдь, накатывающаяся годами в бухты Мурманского побережья, не всегда уловима для глаза, да еще в такой безлюдной местности, где и в заселенной губе нет наблюдений; правда, принято определять наплыв сельди обилием чайки, но без опыта бывают и здесь ошибки, ибо чайки преследуют не одну сельдь, а также и песчанку, и мойву, и галью и т. д. Лишь гладкая зеркальная поверхность моря дает полную картину хода сельди, но, к сожалению, таким Мурманское (Баренцево) море бывает очень и очень редко, когда сельдь так легко обнаруживается еще вдали от берега.

Между тем, в погоне за сельдями — все внимание уделяют одной избранной бухте, ждут прихода неделями, не справляясь, что делается хотя бы в соседней бухте, совершенно игнорируют улов в открытом море и непременно надеются на приход к берегу, где, действительно, так легко бывает черпать и без конца случайно зашедшую рыбешку, что отпадает всякая охота выходить на поиски, а тем более на промысел в океан, а в океане сельдь бывает ежегодно и проходит, по некоторым данным, в авангарде трески от берегов Норвегии до Новой Земли…

При промысле сельди обыкновенно стремятся извлечь две выгоды: крупную сельдь употребляют для засола впрок, а мелкую продают в местах трескового промысла на наживку; наживка же иногда бывает так дорога, что бочка сельдей доходить до 20 руб. на месте, а ежедневная поставка количества бочек для всего промысла — если не безгранична, то весьма велика, только бы не было свежих ветров, мешающих промыслу, да не залеживалась бы наживка более суток.

Звериный промысел, или, яснее, охота за моржами и тюленями, обрывается с конца февраля месяца. К этому времени крепкие палубные суда с запасом 4–10 шлюпок, исправных винтовок, тысячами патронов, гарпунов и проч. — приходят к Горлу Белого моря, где тюлень скапливается в необозримом количестве и где, выведя детей, залегает на льдах. Непуганый зверь большею частью убивается баграми, а впоследствии уже из ружей. Успех добычи всецело зависит от распределения льдов, а потому руководителю судна надо быть настолько опытным, чтобы не оказаться с судном затертым льдами и в то же время, по мере преследования тюленя, передвигаться вплотную к зверю, снимая его кругом судна на расстоянии определяемом безопасностью доставки по льду сала со шкурою убитого зверя.

Годами скопление льдов закрывает доступ к самому Горлу Белого моря, часто суда по случаю туманов неожиданно окружаются льдами, и тогда добыча падает; поэтому парусное судно во льдах ценится ниже имеющего механический двигатель. Однако, знание течений в море, а с ними и движение льдов, навык предугадывать ветер и т. д. — дает опытному зверобою при десятке матросов–охотников 3000–5000 зверей.

По очищении от льдов берегов Новой Земли, зверобои приближаются и туда, часто заходя в Карское море, и при благополучном распределении льдов, охотятся вдоль восточного берега Новой Земли, но уже более за моржом и белым медведем. Там обыкновенно встречаются моржи семьями, выбравшимися на отлогие берега, где и убиваются с подхода из ружей; встречаемые же на плавающих льдах — преследуются гарпунами. Охота на моржей, вообще, считается опасною, требует значительной опытности, находчивости и силы, особенно при стрельбе на воде, где морж отстаивает свою жизнь клыками и легко топит, хотя бы и раненый, лодку с охотниками.

Охота на белого медведя может быть названа таковою лишь на берегу; попадающиеся же на плавающих льдах настолько безопасны, что позволяют накинуть на них петли, чтобы вытащить на судно живыми.

Большая часть звериного сала и шкур сбывается в Норвегию, во–первых, потому, что туда всегда свободно от льдов море (в Архангельске навигация открывается с половины мая), цены сравнительно удовлетворительны, и по сдаче добычи есть возможность вновь выйти на промысел ко льдам, а в противном случае возможно произвести скупку рыбы и затем уже идти в Архангельск.

В последние годы часть судов сдает сало и зверя и на Мурмане; но все ж считается более выгодным посетить Норвегию и, во всяком случае, туда отвозится всегда более, чем в Архангельск, не считая, конечно, самих норвежцев, промышляющих в количестве, превосходящем все наши суда.

________________________________________