Жизнь на лезвии бритвы. Часть II - [12]

Окружающим демонстрировалось, что древним магическим аристократам, скрепя сердце, пришлось наступить на горло собственной гордости и идти на контакт с обычным миром. В реале дела обстояли несколько иначе. Начиная с восемнадцатого века, в обстановке глубочайшей секретности, через посредников и подставных лиц, Гойлы и Креббы вкладывали небольшие суммы в акции маггловских компаний. Что же изменилось после исчезновения Тёмного Лорда? Компаньоны вывели часть инвестиций из тени, придав им общественный и официальный статус. Только и всего. Маленький шажок для двух магов и огромный шаг для всего британского магического сообщества. Официально и неофициально денег от проданных «семейных» артефактов было совсем немного, но их хватило чтобы «раскрутить» бизнес и начать получать прибыль («легенда» прорабатывалась самым тщательным образом). Дальше — больше. Деньги есть деньги, они, как известно, не пахнут. Поэтому порицание «раскаявшихся» и взятых Лордом Малфоем на поруки Пожирателей, в среде бывших коллег…, тем более в среде бывших «коллег», было исчезающее малой величиной. Те, кто поумнее, понимал, что люди потратились изрядно и в большие долги влезли, попав к Малфою на крючок. То, что боевики рассчитались с Люциусом галеонами, которые гоблины конвертировали из долларов и фунтов, ставилось магам только в заслугу. И ничего, что им приходится показательно переступать через себя, изображая маггловских бизнесменов и инвесторов.

В абсолютной тишине лорды раскурили сигары. Ароматный дымок взвился под потолок и закружился лёгкими перистыми облачками. Солнечные лучи, врывающиеся через открытое окно, расчертили дым яркими полосами, в которых танцевали невесомые пылинки. Бесшумной аппарировавший эльф, учтиво поклонившись хозяину и гостю, водрузил на столик между кресел поднос с бутылкой коньяка и приземистыми снифтерами с широкой чашей.

Снифтер* — коньячный бокал тюльпановидной формы с короткой ножкой и широкой чашей.

Ещё раз поклонившись, эльф разлил коньяк по бокалам после чего испарился. Настоящие ценители полагают, что коньяк стоит пить только в особенно тёплой и дружеской остановке. Можно ли встречу двух лордов назвать дружеской? Несомненно! Сколько лет вместе, плечом к плечу, и сыновья-наследники идут по пути грозных родителей.

Выпустив колечко дыма, Якоб Гойл поднял снифтер на уровень глаз, всмотрелся в густой, насыщенный янтарный цвет напитка, характерный для старых коньяков и, прислушиваясь к запаху, повёл носом над бокалом. Коньяк порадовал придирчивого ценителя ванильными нотками, за которыми нагрянула цветочно-фруктовая композиция. Джонатан понимающе усмехнулся. Отпив из своего бокала, Кребб растер напиток по нёбу и расслабленно откинулся на спинку кресла. Хозяин повторил маневр друга.

Вскоре между лордами завязался вялый треп. Джентльмены, будучи истинными англичанами, обсудили погоду, котировки на бирже, затронули женщин, коснулись политики, как маггловской, так и магической. Только ленивый нынче не обсуждал непонятные движения Лорда Гринграсса и его сторонников в Визенгамоте. Что-то назревает. Постепенно, как полагается в таких случаях, обсуждение подошло к главной теме — к наследникам.

— Джонни, тебе не кажется, что наши мальчики слишком налегают на тренировки? — в очередной раз отхлебнув из бокала, первым озвучил скользкую тему Якоб Гойл.

— Якоб, — усмехнулся Кребб, — я не узнаю тебя! Напомни мне, кто из нас двоих ратовал за усиленные занятия?

— Я не отрицаю, — вяло отмахнулся лорд Гойл.

— Ты должен радоваться, а не проявлять беспокойство, тем более мальчики занимаются не в ущерб утверждённому плану и собственному здоровью.

— Я радуюсь, но знаешь, — Якоб перешёл на проникновенный тон, старательно выделяя его голосом, — парни явно пытаются что-то доказать сами себе. Настолько истово даже мы с тобой не занимались, а гоняли нас не в пример сильнее, понимаешь? Мы из-под палки рвали жилы, а они сами изнуряют себя. Сами!

— Хм-м, — затянулся сигарой лорд Кребб, — я тоже что-то такое заметил… Хм-м, и ещё кое-что…

— Судя по выставленной планке, мальчики стремятся кого-то переплюнуть.

— Не только, друг мой. На последнем подношении крови Родовому алтарю Эби (миссис Эбигейл Кребб) подметила одну деталь, ускользнувшую от нашего с тобой внимания. Ты же знаешь, у неё иногда просыпается такая способность, а в алтарном зале сам Мерлин и Боги велели…

— Ну-ка, ну-ка?!

— Вассальный поводок на Винсе.

— А что с ним?

— Его нет! На Гобелене связь не отмечается, я специально посетил сейф в Гринготтсе. Подозреваю и Грегори освободился от служения отпрыску Малфоя.

— И как давно ты знаешь и когда планировал сказать мне? — взъершился Якоб Гойл.

— Остынь, — свернул глазами Кребб, — третьего дня новость. Трепаться о таком в Англии чревато, сам понимаешь.

— Так-так, — от волнения Якоб замахнул коньяк одним глотком.

— Не дёргайся, я принял меры. До выяснения подробностей Эби навела на мальчиков чары иллюзии, никто чужой ничего не заметил.

— Хорошо, — появившийся по щелчку пальцев эльф наполнил снифтеры, — надо выяснить: им помогли или они сами избавились от «удавки».