Жизнь на льдине - [41]

Жаль только, что нет никакой возможности заниматься политкружком. В связи с, розысками самолета Леваневского у нас все время занято: Кренкель на радиостанции, Женя и Петрович непрерывно проводят научные наблюдения. Для сна остается мало времени.

17 августа

Заснуть так и не удалось. Когда у нас устанавливается хорошая погода, это приятно для жизни и души, но Эрнст во время штиля начинает грустить, с тревогой поглядывает на аккумуляторы, вздыхает и экономит каждое слово при радиопередаче. Вот почему мы решили ночью немного подзарядить аккумуляторы. Вместе с Теодорычем не ложились спать, всю ночь работали.

Немного отдохнув утром, я в полдень пошел работать на аэродром. Когда я уходил, Петр Петрович еще спал: он до утра работал с вертушками. Его разбудили в два часа дня. Петрович поднялся и ушел продолжать вертушечные наблюдения.

Как только я дошел до площадки аэродрома, погода начала портиться, подул сильный ветер, стало темно, надвинулся туман. Скрылось солнце, которое нас обогревало трое суток и придавало нам бодрости. Теодорыч торопливо запустил ветряк.

Вернулся в лагерь в три часа дня, сварил обед. После обеда вымыл посуду.

Эрнст надел наушники: он продолжает слушать на волнах радиостанции самолета Леваневского.

Петрович ушел к лунке работать.

Женя ведет суточные наблюдения по магнитным вариациям и будет непрерывно занят до полудня 18 августа.

Я привел в порядок нашу аптеку. Оборудовал для нее специальный ящик, в котором у нас раньше лежали конфеты. Теперь наша аптека будет висеть в палатке, а на свободное место стола, на полки и под стул Петрович перенесет свою гидрохимическую лабораторию, так как у него в палатке все замерзает.

Вечером я жарил коржики к чаю. Писал дневник. Два раза пытался слушать станцию имени Коминтерна, но ничего не удавалось. Очень досадно, когда плохая слышимость по радио. Хочется знать новости. Сидим, надев наушники, гоняясь в эфире за каждым словом.

Льдину быстро несет на запад. Началось большое торошение. У трещин нагромоздило много льда. Издали кажется, что там возвышаются трехэтажные ледяные дома. Хотел сфотографировать эти сверкающие строения, но плохая видимость заставила отказаться от съемки.

18 августа

Ночью дул сильный ветер, да еще со снегом. Всю ночь ни на одну минуту не мог заснуть.

Женя делал серию магнитных наблюдений. Теодорыч дежурил по лагерю. Только Петр Петрович до утра не просыпался.

Теодорыч то и дело выходил из палатки, закреплял ее колья. Сжатие было небольшое, хотя по силе ветра нам казалось, что теперь нас может настигнуть опасность.

Перед утром я немного заснул, но вскоре вновь проснулся и приготовил какао.

Погода все время ухудшается, идет дождь, который моментально превращается в лед. Нет возможности ходить. Все наши палатки и базы покрыты большой коркой прозрачного льда. Такой же ледяной коркой покрыты вся наша одежда, плащи. Когда мы ходим, с нас все время спадают ледяшки…

Петр Петрович непрерывно ведет вертушечные наблюдения. Дело это настолько интересно, настолько важно, что Петр Петрович уделяет ему много внимания… Открытие обратного течения на разных глубинах должно обогатить гидрологическую науку, и мы, не считаясь со своими первоначальными планами работ, стараемся делать все, что нужно для этого.

Все тайны и секреты Центрального полярного бассейна должны быть открыты! Петрович и Женя в процессе своих работ встречают такие явления, о которых научный мир не знал. Все это новое два наших научных работника стараются исследовать до конца, не считаясь ни с трудом, ни с временем.

Я делал деревянный настил в палатке, хотя снег не прекращается; приходится носить доски с наших баз, по колено погружаясь в воду.

Прослушали «Последние известия по радио». Узнали, как хорошо прошел сегодня по всей стране праздник Дня авиации.

Спать не хотелось; мы снова принялись за работу: обсыпали палатку снегом, застилали ее досками.

Петрович переносит часть своего научного оборудования в жилую палатку. Мы уступили ему наш единственный стол. Сами теперь будем писать на своих коленях; подкладывая куски фанеры.

— Хорошо тому, у кого ноги толстые! — острит Эрнст, хитро подмигивая в мою сторону.

В самом деле, к чему только не приспособишься за время жизни на льдине! Большой житейский опыт приобретаем мы здесь.

19 августа

Всю ночь лил сильный дождь, и мы опять не спали.

На завтрак жарили с Эрнстом яичницу. Потом мы занялись прожиганием горелок для примусов; Теодорыч большой мастер этого дела. Мы зажгли нашу большую лампу, хорошо накалили горелки, быстро их очистили стальной проволокой.

Эрнст передал на остров Рудольфа метеорологическую сводку, приготовленную и обработанную Женей.

Я на лыжах пошел по базам, раскрывал каждую снежную яму, отдирал с большими усилиями резиновые баулы с керосином, которые вмерзли в лед. Закончив работу на базах и приведя в полный порядок все наше имущество, я отправился в лагерь и приготовил обед.

Все собрались в камбузе, сытно поели. Мы с Эрнстом покурили. Прежде чем отдыхать, накормили Веселого.

Слушали передачу арктического выпуска «Последних известий». Мы легли на шкуры на полу нашей палатки, растянулись, как на пляже, хотя наличная жилая площадь стесняет наши движения. Все внимательно ловили каждое слово, прислушивались, чтобы не пропустить чего-нибудь, наушники плотно прижимали к ушам. Были сильно возбуждены, так как давно не слышали Москвы.