Жизнь на льдине - [4]

Трудно перечислить все дела, какие сразу свалились мне на голову. Исходя из возможностей воздушного отряда, максимальный вес оборудования, снаряжения и продовольствия будущей станции не должен был превышать девяти тонн. Мне и моим помощникам пришлось применить много изобретательности, чтобы в пределах этого лимита взять максимум необходимых вещей. Пришлось заново конструировать двигатель и жилье, кухонное оборудование и радиостанцию, одежду и сани, изобретать и готовить новые виды легкой тары и еще многое и многое другое. Но это было еще частью дела: девять тонн все же не бог весть какой груз. Но на меня была возложена также и задача постройки исходной базы воздушной экспедиции на острове Рудольфа, а это означало, что надо было готовить уже несколько тысяч тонн оборудования и грузов.

На остров Рудольфа в 1936 году летали летчики Водопьянов и Махоткин, чтобы выбрать место для базы и аэродрома на ледниковом куполе острова.

Надо откровенно сказать, что, как в любом большом и новом деле, и здесь находились скептики и маловеры, которые считали заранее, что наше предприятие обречено на неудачу. Год спустя, когда экспедиция уже находилась на острове Рудольфа, мы прочитали надпись, сделанную Махоткиным. «Посмотрите, — писал этот летчик, — сколько здесь крестов на могилах тех, кто сложил головы на пути к полюсу, наша экспедиция прибавит только новые могилы…» К счастью, таких маловеров было мало и я на каждом шагу встречался с людьми, искренне помогавшими нам.

Хочу воспользоваться случаем, чтобы высказать благодарность товарищам, помощь которых была решающей в обеспечении успеха нашего дела. Прежде всего большое спасибо Анастасу Ивановичу Микояну. Он был назначен Советом Народных Комиссаров СССР председателем правительственной комиссии по наблюдению за подготовкой и снаряжением экспедиции. Будучи загруженным большой государственной работой, он находил время, чтобы повседневно заниматься вопросами подготовки экспедиции, по его указаниям все наши заказы на предприятиях страны выполнялись как внеочередные.

Как к родному старшему брату и надежному другу приходил я всегда к Николаю Кирилловичу Антипову. Я близко знал его много лет, работал под его руководством, когда Николай Кириллович был народным комиссаром почт и телеграфа СССР. В 1936–1937 годах Антипов занимал высокий пост председателя Комиссии советского контроля СССР и одновременно являлся заместителем председателя Совнаркома СССР, и он использовал данную ему народом и партией власть, чтобы разрушать бюрократические преграды, которые нередко возникали на нашем пути.

Как не вспомнить добрым словом мудрого человека с суровым лицом солдата и чутким сердцем друга, заместителя наркома обороны СССР Маршала Советского Союза Сергея Сергеевича Каменева, ушедшего из жизни в 1936 году в расцвете своего таланта. Сергей Сергеевич в моей судьбе как полярника сыграл большую роль. Это он, будучи председателем Арктической комиссии при СНК СССР, отозвал меня в 1932 году с учебы в Плановой академии и направил на Землю Франца-Иосифа в качестве начальника полярной станции в бухте Тихой. В 1928–1936 годах С. С. Каменеву принадлежала руководящая роль в организации изучения Арктики. Сергей Сергеевич всегда охотно откликался на наши просьбы, если нам требовались помощь и консультация военных специалистов или нужно было получить какое-либо имущество со складов военного ведомства. К нашему общему горю, смерть унесла его в разгар подготовки к экспедиции.

В тяжелые и напряженные месяцы подготовки я всегда получал поддержку и помощь от своих старых друзей-полярников, с которыми сдружила меня работа на полярных станциях. Их возглавляли начальник Полярного управления Главсевморпути Иван Александрович Конусов и его заместитель Борис Михайлович Михайлов, в прошлом балтийские моряки, коммунисты, пришедшие осваивать Арктику по путевке Центрального Комитета партии. Опытнейший полярный радист Константин Андреевич Расщепкин тренировал меня по радиосвязи, а энтузиаст полярной науки гидрограф, ныне доктор географических наук Сергей Дмитриевич Лаппо обучал меня основам астрономии. Начальником базы на острове Рудольфа с радостью согласился быть мой соратник по зимовкам на Челюскине и Земле Франца-Иосифа молодой талантливый полярный гидролог Яков Соломонович Либин.

Я еще не рассказал о тех, с кем мне предстояло делить хлеб и соль, тревоги и радости во время долгой жизни в палатке на льду в Центральной Арктике.

В начале подготовки к экспедиции был уже определен и личный состав станции «Северный полюс»; ее персонал состоял из четырех человек: Петра Петровича Ширшова и Евгения Константиновича Федорова — научных работников, радиста Эрнста Теодоровича Кренкеля и меня.

Гидробиолог Петр Ширшов и магнитолог-астроном Евгений Федоров были мне известны как люди трудолюбивые, талантливые, смелые, упорные, прекрасно знающие условия Арктики. Несмотря на свою молодость, эти двое советских ученых не были новичками в Арктике; они принимали участие в северных походах, в работах полярных станций, и поэтому включение их в состав дрейфующей экспедиции было всеми встречено одобрительно.