Жизнь на льдине - [3]

Мы начали подготовку с изучения района исходной базы, откуда предстояло сделать воздушный прыжок к полюсу. Наше правительство потребовало, чтобы в районе дрейфа была создана прочная материально-техническая база. Без этого нельзя было пускаться в рискованное путешествие. Как говорится в таких случаях, сначала должен быть подготовлен надежный тыл.

Земля Франца-Иосифа насчитывает около ста островов. Они простираются по широте почти на четыреста километров, а по меридиану почти на двести пятьдесят километров. Острова разделяются широкими и узкими проливами, которые даже в летнее время обычно забиты льдом.

Советские полярники серьезно изучили Землю Франца-Иосифа. В 1929 году на острове Гукера в бухте Тихой была создана первая метеорологическая станция, которая со временем превратилась в научную обсерваторию советского Севера. Мне пришлось вместе с Евгением Федоровым работать пятнадцать месяцев в бухте Тихой в 1932–1933 годах.

Впервые небольшая полярная станция в составе четырех человек была организована на острове Рудольфа в 1932 году. Однако через год эти четыре человека были вывезены на материк. С тех пор и до начала подготовки к нашей экспедиции на острове никого не было, а полярная станция находилась в состоянии консервации.

Разрабатывая план экспедиции на Северный полюс и готовя необходимые базы, мы решили использовать остров Рудольфа. Нас очень привлекали его удобные естественные аэродромы и близость острова к полюсу. Это открывало возможность при полете на полюс взять максимальное количество снаряжения и продовольствия для дрейфующей станции.

Итак, было решено на острове Рудольфа создать нашу исходную базу. Подготовка велась двумя параллельными путями.

Воздушную экспедицию готовил Отто Юльевич Шмидт, в то время он был начальником Главсевморпути и находился в зените славы полярного исследователя после удачного рейса «Сибирякова» и челюскинской эпопеи. Его имя как ученого не нуждалось ни в каких рекомендациях. Он горячо поддержал идею создания на Северном полюсе дрейфующей научной станции путем высадки ее личного состава и имущества с самолетов. К разработке плана полета к полюсу и посадок самолетов на льды Шмидт привлек прославленного полярного летчика Героя Советского Союза Михаила Васильевича Водопьянова, который помимо большого мужества обладал неисчерпаемыми запасами фантазии и инициативы. Водопьянов горячо откликнулся на призыв Шмидта, и дальнейшие события показали, что Отто Юльевич сделал совершенно правильный выбор. Здесь надо иметь в виду, что к этому времени советские летчики уже накопили достаточный опыт посадок на дрейфующие льды легких самолетов-разведчиков на лыжных шасси, но никто не знал, какие льды будут встречены на Северном полюсе и найдется ли там достаточно большое ровное поле для того, чтобы безопасно посадить тяжелый самолет с полным грузом. К подготовке воздушной операции постепенно подключались все новые специалисты: начальник Полярной авиации Марк Иванович Шевелев, полярные летчики Герои Советского Союза Василий Сергеевич Молоков и Анатолий Дмитриевич Алексеев, военный штурман майор Иван Тимофеевич Спирин и другие.

В феврале 1936 года О. Ю. Шмидт доложил в Кремле на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) план проведения воздушной экспедиции на Северный полюс с целью организации там дрейфующей полярной станции. План одобрили, было решено направить на Северный полюс отряд тяжелых четырехмоторных самолетов ТБ-3 с посадкой сразу на лед без предварительной подготовки. На этом же заседании был утвержден и личный состав первой в мире дрейфующей научной станции «Северный полюс»* Сердце мое переполнили чувства безграничной радости и гордости за оказанное доверие, когда я узнал, что возглавлять эту станцию поручено мне.

Об Арктике, о работе в этом суровом, малоизведанном крае я стал мечтать, как только перешел на мирную жизнь после лет, проведенных на фронтах гражданской войны. Случай представился не сразу, а лишь в 1931 году в связи с полетом на север дирижабля «Граф Цеппелин». Меня назначили заведующим почтовым отделом на советском ледоколе «Малыгин», которому предстояло встретиться на Земле Франца-Иосифа в бухте Тихой с «Цеппелином» и обменяться почтой.

Нас было двадцать человек. «Малыгин» в течение четырнадцати дней пробивался сквозь тяжелые, грозные льды. Это было мое первое знакомство с суровой природой Арктики… По, приходе «Малыгина» на Землю Франца-Иосифа меня вскоре назначили начальником крупной полярной обсерватории. Бухта Тихая очень скоро приняла обжитой вид. Там я провел свою первую зимовку в Арктике. После я зимовал на мысе Челюскин тоже как начальник полярной станции. Мои первые опыты работы в Арктике на Земле Франца-Иосифа и на мысе Челюскин очень пригодились мне при создании станции «Северный полюс», эти работы шли одновременно с подготовкой воздушной экспедиции.

Формально подготовка станции была возложена на Главное управление Северного морского пути, но я по собственному опыту уже знал: только тогда обеспечен успех, если будешь все делать сам. В многочисленных комнатах внушительного здания на улице Разина, как в любом учреждении, с утра до вечера текли бумажные потоки, стучали машинки, звенели телефоны. Жизнь шла там своим чередом, а на меня смотрели обычно, как на докучливого просителя и старались отмахнуться, как от назойливой мухи, и мне часами приходилось просиживать в приемных больших и малых начальников, чтобы подписать какую-нибудь бумагу. Когда терпение мое лопнуло, я потребовал дать мне соответствующие полномочия или же освободить от должности начальника будущей станции. Предложение мое было принято, я получил отдельный счет в Госбанке и полную свободу действий.