Жизнь на льдине - [28]

Весь день я работал с вертушками, четыре раза поднимал и опускал их.

Готовить обед было нетрудно: рисовый суп — вчерашний, на второе лапшевник, в который я добавил воды, пять кусочков сахару и немного молочного порошка. Только третье — какао — пришлось сварить. Чтобы поправить настроение братков, отрезал им по кусочку торта. А настроение плохое из-за дождливой и ветреной погоды. Везде воды по колено. Даже в жилой палатке чувствуется противная сырость. Интересно, что каждый из нас не подает виду и старается шутками показать свое якобы хорошее настроение. У нас установился такой обычай: если у кого-либо на душе кисло, то переживать втихомолку и не портить настроения другим.

Поужинав, надел лыжи и пошел осматривать наше поле. С южной и восточной стороны кое-где поднимаются красивые ледяные холмы. Это результат сжатия.

Завтра собираемся с Петровичем опустить серию батометров в придонные слои. На прошлой станции там была обнаружена более высокая температура воды, чем в середине толщи водяной массы. Надо это основательно проверить.

Если раньше любое научное наблюдение являлось совершенной новостью, подчас опровергающей кабинетные теории, то теперь наши научные работы перешли в новую стадию: молодые ученые Петр Ширшов и Евгений Федоров, подметив особенности района, уточняют свои предварительные выводы, проводят дополнительные наблюдения.

20 июля

Этот день напоминал нам жизнь на материке перед большим праздником. Как только Эрнст передал на остров Рудольфа данные очередных метеорологических наблюдений, все собрались на кухне. Приготовили большую миску для мытья головы, принесли бритвенные приборы… Месяц прошел с тех пор, как мы брились в последний раз, а голову мыли перед вылетом с острова Рудольфа.

Женя побрил мне голову, поливая ее теплой водой. Я хорошо умылся: лучше в наших условиях нельзя. Настоящей бани нам не видать еще год. Будем только раз в месяц мыться, как сегодня.

Вытащили с Петром Петровичем батометры с глубины четыре тысячи метров. Окончательно установлено, что в придонном слое вода теплее, чем на глубине две-три тысячи метров. В Северном Ледовитом океане это доказано впервые.

Я пошел в склад, достал себе и Теодорычу белье, вернулся в палатку, переоделся, сняв старое двухмесячной носки. Между прочим, старое белье очень не хотелось снимать: привыкли к нему. Но ничего: привыкнем и к новому.

Получили телеграмму: «Кинофильм «На Северной полюсе» готов, получился удачно».

Клонит ко сну: по восемнадцать часов в сутки приходится быть на ногах.

Очевидно, скромный пакет с нашими книгами не придется даже развязывать: некогда читать. Однако все население полюса живет многообразной и полнокровной жизнью.

21 июля

Сегодня праздник, день отдыха: два месяца нашей жизни на льдине. Конечно, несмотря на торжественное настроение, в установленный срок передали на остров Рудольфа материалы научных наблюдений.

Петр Петрович и я долго не вылезали из. спальных мешков: очень сильно ныло тело, особенно руки. Это результат непрерывной работы на лебедке.

После обеда все собрались в жилой палатке, расположились на шкурах. Эрнст завел патефон. Прослушали все пластинки. Особенно нам понравился джаз Леонида Утесова.

Вечером с острова Рудольфа передавали для нас статьи из газет. Сегодня открыли пакет с литературой. До поздней ночи я зачитывался книжкой Вилли Бределя «Испытание». Хорошо отдохнул, набрался сил. Завтра снова работать!

Достал бидон с сахаром, а в нем оказалось сто шестьдесят штук конфет «Мишка». Разделили поровну, по сорок каждому. Братки аккуратно доложили конфеты у своих коек. Им хватит этого лакомства на несколько дней, а я не особенный любитель сладкого.

Петрович принес анемограф. Его свалило ветром и немного поломало. Завтра я исправлю.

Было уже за полночь. Теодорыч, передав метеорологическую сводку на остров Рудольфа, старательно перебирал содержимое бидона, где лежал табак и сигары. Он нежно брал в руки сигары, словно это были хрупкие, ценные приборы. Разложил все и поделился со мной, так как остальные не курят.

Сейчас два часа ночи. Ложусь спать.

22 июля

Уже неделю стоит безветренная погода, мы находимся в полосе антициклона. Отсутствие ветра заставило нас сократить все наши корреспондентские телеграммы. Женя из-за тумана не может провести астрономические наблюдения и определить наши координаты. Таяние продолжается, и я с опаской смотрю на глубокие озера, образовавшиеся на льдине.

С утра занялся горелками от примусов. Не пойму, в чем дело: больше чем на десять дней горелки не хватает. Я стал их обжигать. Меня сменил Эрнст, когда-то он работал мальчиком в слесарной починочной мастерской.

Женя устроил на новом месте магнитный павильон. Провозился весь день, а потом три часа вычислял данные прежних наблюдений.

Петр Петрович находился у лунки, изучал дрейф нашей льдины. Снова было небольшое сжатие. Когда ходил осматривать «мясо-рыбохолодильник», обнаружил огромную льдину, торчащую ребром на нашем поле.

Я все время недосыпаю. Только когда высплюсь, чувствую себя хорошо. От курения сигар становлюсь как пьяный.

23 июля

Эрнст Теодорович после дежурства лег спать поздно, так как тоже зачитался.