Жизнь на льдине - [20]

Пурга занесла снегом все базы и палатки. Я отправился туда, крепче привязал грузы и проверил, нет ли под ними трещин. Вернулся домой весь в снегу.

Женя начал преподавать нам с Эрнстом метеорологию. Мы занимались этим и раньше. Теперь Женя показывает новые приборы. Думаю, что в конце месяца смогу уже начать самостоятельно вести метеорологические наблюдения; техника этих наблюдений несложная; главное — научиться правильно шифровать данные в сводке.

Вечером Петр Петрович пошел работать в лабораторию до пяти часов утра. Теодорыч включил музыку и угостил нас концертом; слушали с большим удовольствием.

Кренкель пишет новую статью для «Правды». Петрович, уходя в лабораторию, сказал, что собирается завтра передать корреспонденцию в «Ленинградскую правду».

Женя снова обрабатывает материалы астрономических и гравитационных наблюдений.

Наконец-то закончился наш двухдневный аврал по благоустройству лагеря. Целый день пришлось мне потратить, чтобы подготовить ледяные анкера (вместо деревянных кольев) для радиомачт. Переноска их на новое место значительно улучшила слышимость. Правда, Петровичу пришлось пожертвовать для этого триста метров троса из своих запасов. Наш ветряк основательно укреплен; его фундамент состоит из… двух продовольственных бидонов, врытых в лед. Теперь даже штормовой ветер не свалит этой машинки, старательно снабжающей нас даровой энергией.

25 июня

Эрнст после завтрака улегся спать, так как всю ночь дежурил. Теперь у нас установился такой порядок: Кренкель дежурит каждую ночь. На нем лежит обязанность ежечасно выходить на улицу и осматривать, не появились ли где трещины, чтобы мы своевременно знали о грозящей опасности и могли спасти наше имущество.

Я тренируюсь в работе по метеорологии и к каждому сроку наблюдений за погодой отправляюсь вместе с Женей.

Последние двое суток дул сильный ветер; нашу льдину отнесло на четыре мили к востоку.

Пообедав, занялись с Теодорычем установкой новой мачты для специальной антенны, чтобы он мог связаться с радиолюбителями разных стран. Наверное, не один коротковолновик мечтает о связи с нашей радиостанцией «UPOL».

С радостью услышали через радиоцентр острова Диксон информацию о том, как сегодня встречали участников полюсной воздушной экспедиции в Москве.

От Центрального Комитета партии и Совета Министров СССР на Центральном аэродроме в Москве выступил Влас Яковлевич Чубарь и тепло приветствовал возвратившихся на Родину участников первой в мире воздушной экспедиции на Северный полюс. Незадолго до отлета на полюс я случайно узнал, что Влас Яковлевич сыграл большую роль в моей судьбе. Когда на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) шло обсуждение вопроса, кого назначить на должность начальника дрейфующей станции, Чубарь горячо поддержал мою кандидатуру. Он сказал, что хорошо знает меня по фронтам гражданской войны и по мирной работе в Крыму и на Украине. Во время подготовки к экспедиции, когда мне приходилось обращаться к нему за помощью, как к заместителю Председателя Совнаркома и народному комиссару финансов СССР, я неизменно встречал с его стороны большое внимание, и, несмотря на свою большую загруженность государственными делами, он находил время, чтобы заняться нашей экспедицией. Нам очень радостно и приятно, что нашу работу так хорошо оценивают на Родине.

С нетерпением жду телеграммы от своей Володички, так как сегодня она должна получить мое письмо, доставленное самолетом с полюса.

Эрнст настукивает ключом, зовет радиолюбителей, но слабая слышимость не дает ему возможности установить связь.

Хорошо, что кончилась свирепая пурга. Наши палатки завалило снегом. Ночью мы спали плохо — прислушивались к порывам ветра, часто выходили осматривать базы.

Температура воздуха — два градуса мороза, а в палатке — от четырех до восьми градусов тепла.

Значительно улучшилась слышимость радиостанции имени Коминтерна. Ежедневно по утрам мы слушаем обзор газет, передаваемый из Москвы.

Сегодня, к нашему общему удовольствию, выглянуло солнце. На свежем воздухе я занимался переливанием бензина из резиновой тары в металлический бак. Перелил восемнадцать бидонов. Много времени потратил на исправление альвейера[7], но так и пришлось его бросить; насасывал бензин по старому способу — ртом через трубку. При этой операции я невольно наглотался горючего. Когда я вернулся в палатку, Эрнст шутил: «Не курите возле него и не зажигайте огня — огнеопасно, может взорваться…»

Женя сделал астрономическое определение: нас отнесло обратно к северу на четыре мили. Петр Петрович сегодня опустил вертушку для определения течений; она очень хорошо показывает дрейф.

Теодорыч установил первую радиосвязь с любителем. Это был норвежец-коротковолновик из Олезунда.

Мы слушаем иногда концерты из Парижа, Стокгольма, Лондона. Эрнст и сейчас работает по радио. Мы все ждем, какие новости он узнает…

Вот радость! Эрнст принял телеграмму из Москвы: участники воздушной полярной экспедиции были приняты в Кремле.

Мы взволнованы огромным почетом, который оказывает страна работе советских летчиков и арктических исследователей. Так хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на встречу в Москве!