Жизнь моя - Армия - [8]

Начальник подсобного хозяйства не знал, что Гулькин за эти полтора месяца приучил козу к окуркам. Сам он курить бросил, но до сих пор обижался на Васина «за оригинальное лечение от пагубной привычки». К тому же начальник не упускал возможности рассказать эту историю всем и каждому, старательно расписывая свой метод прерывания зависимости от никотина. Солдаты теперь не рисковали курить в кормоцеху и коровнике. Старательно прятали окурки, едва завидев прапорщика.

Игорь еще в первый день протянул козушке затушенный окурок. Тереза понюхала и с удовольствием сжевала его. С этого дня, едва солдаты собирались покурить возле коровника, она вставала рядом и ждала, нетерпеливо блея и потряхивая бородой. Если солдат слишком долго, по ее мнению, не отдавал окурок, коза «шла в атаку». Вставала на задние ножки и нагнув голову, шагала на обидчика, пребольно тыкая его в грудь. Парни смеялись и «награждали» ставшую теперь общей любимицу собранными со всей части окурками. Попросили друзей в роте приберегать «бычки».

Васин заметил странность в поведении козы на второй неделе после привоза: она подолгу обнюхивала его каждый раз и от нее почему-то постоянно удушающе разило табаком.

Командование между тем заметило, что на асфальте пропали раньше часто встречавшиеся «бычки». До поры до времени никто не догадывался, куда они исчезают. Относили чистоту на территории к себе в заслугу: все же сумели воспитать в солдатах аккуратность. Эта гордость длилась не долго.

Один из лейтенантов заметил, что солдаты тщательно тушат окурки после перекуров и кладут в карман, хотя рядом стоит мусорница. Он не замедлил поделиться «странностью в поведении» со старшим по званию.

Теперь офицеры незаметно наблюдали за солдатами, пытаясь выяснить, зачем им окурки. Однажды заметили, как пакет с окурками перекочевал к младшему сержанту Ваганову. Об этом странном случае тут же рассказали Васину. Все же это был его подчиненный. Прапорщик размышлял не долго. Он вспомнил, как месяц назад, выпив стакан молока, спросил тещу:

— Мам, почему молоко у козы чуть табаком отдает? Или мне кажется?

Наталья Леонидовна рассмеялась в ответ на его вопрос и пояснила:

— Не кажется! Машка окурошница. Она же свободно у меня гуляет. Все бычки в округе соберет и только тогда пастись начинает.

Коля решил последить за подчиненными. На следующий день он, как всегда, привязал Терезу к колышку и сделал вид, что направился в кормоцех, а сам быстро вернулся и спрятался за углом старого хлева.

Минут через пятнадцать к козушке подошел Гулькин. Она тотчас перестала щипать травку и с радостным блеянием устремилась к солдату. Оглядевшись по сторонам, Игорь достал из-за пазухи пакет с окурками и вытряхнул их на траву. Васин увидел, с какой жадностью Тереза накинулась на бычки. Она жевала с таким упоением, полуприкрыв глаза и помахивая головой с острыми рогами! Чувствовалось, что коза давно привыкла к табаку.

Гулькин погладил козу. Почесал между рогов, что-то ласково говоря ей и тут услышал за спиной слишком знакомые тяжелые шаги. Оборачиваться было некогда.

Прапорщик несся к нему, словно взбесившийся слон. От возмущения у Васина перехватило горло и он хрипел, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь. Его любимицу почти-что научили курить! Игорь понял, что сейчас ему придется жевать окурки вместе с козой и рванул к коровнику. На ходу, словно в издевательство, крикнул:

— Здравия желаю, товарищ прапорщик…

У начальника прорезался голос. Он рявкнул на бегу:

— Я тебе покажу, здравия…

Договорить не успел, так как споткнулся и растянулся на траве, больно ударившись животом, зазеленив руки и колени, что вообще-то было не сильно заметно на пятнистой форме. Это падение дало возможность Гулькину оторваться от опасного преследователя и благополучно скрыться в коровнике. Васину было не видно из-за стены, куда точно направился солдат. За пару секунд Игорь влез на сеновал, торопливо попросив убиравшихся в загончиках друзей:

— Мужики, за мной Васин гонится! Хочет окурки есть заставить вместе с козой…

Затих, забившись под остатки сена. Парни, хоть и скорчились от смеха, но все же сумели подавить гогот и продолжили уборку в полупустом коровнике, как ни в чем не бывало. Подводить друга не хотелось.

Когда в ворота через пару минут влетел рассвирепевший начальник подсобного хозяйства, все спокойно работали. Кто-то выкидывал из стойл навоз, кто-то складывал его на тележку, кто-то чистил корыта. Мужик рыкнул:

— Гулькин здесь?

Все дружно повернулись, сделали удивленные лица и дружно поприветствовали начальство. Ваганов покачал головой:

— Нет. Он в роте должен быть…

Прапорщик выскочил из коровника и рванул в роту, надеясь поймать солдата. Ваганов вылез из ворот и посмотрел ему вслед. Прапорщик несся по дорожке, размахивая руками и вполголоса матерясь. Когда начальство удалилось на значительное расстояние, солдаты захохотали. С сарая свесилась голова Гулькина с испуганными глазами:

— Все, мужики, он меня прикончит! Я теперь всю свою службу вместе с козой и поросятами питаться буду. Есть окурки и запивать пойлом…

Друзья повалились на пол от хохота. В воротах возникла черная тень. Все резко замолчали и обернулись. За их спинами стоял Васин. Он успел доскакать до роты и вернуться обратно за пару минут.