Жизнь Марии Медичи - [3]

Брак между Генрихом Наваррским (он еще не был королем Франции) и Маргаритой был заключен в 1572 году якобы с целью закрепления мира между католиками и протестантами (Генрих был одним из лидеров гугенотов⁸). Свадьба, отпразднованная с большой пышностью, закончилась… Варфоломеевской ночью.

Напомним, что под таким названием в историю вошло массовое убийство гугенотов, начавшееся в Париже в ночь на 24 августа 1572 года, в праздник святого Варфоломея, и продолжавшееся в последующие дни в провинциях. На бракосочетание Генриха и Маргариты (18 августа) в Париж съехалась протестантская знать, и этим, по наущению Черной Вдовы, воспользовались католики, начавшие кровопролитие между двумя и четырьмя часами ночи. Точное число убитых гугенотов по всей Франции установить трудно (оценки сильно разнятся), но в основном историки сходятся к цифре в пятьдесят тысяч человек.

К моменту заключения брака никакой особой любви между Генрихом и Маргаритой не было, хотя она считалась одной из самых красивых женщин Европы. Бежавший из Парижа Генрих в своей родной Наварре возобновил нежные отношения с графиней де Гиш; были любовники, причем многочисленные, и у Маргариты.

В ходе религиозных (гугенотских) войн, охвативших Францию, Генрих опирался на посредничество жены в своих отношениях с Парижем, где правил бездетный Генрих III Валуа, брат Маргариты. Поняв, что ее цинично используют, Маргарита выступила против мужа и брата. В 1586 году ее схватили и на некоторое время отправили в замок Юссон.

Второго августа 1589 года король Генрих III был смертельно ранен монахом-фанатиком Клеманом; умирая, король объявил своим преемником Генриха Наваррского.

Двадцать пятого июля 1593 года Генрих принял католицизм и победоносно вступил в Париж (с этим связано его знаменитое высказывание «Париж стоит мессы»). Двадцать седьмого февраля 1594 года он был коронован в Шартре под именем Генриха IV⁹. Папа Римский даровал Генриху отпущение грехов, сняв с него провозглашение еретиком.

В 1599 году Генрих добился расторжения своего бездетного брака с Маргаритой Валуа, предложив ей оплату многочисленных долгов и пожизненное денежное содержание. Марго согласилась, и теперь король был полностью свободен…

…для новой женитьбы.

Однажды он позвал своего министра финансов и завел с ним разговор, изображая сильное смущение. Он говорил так, словно развод с Маргаритой Валуа был предпринят исключительно в целях государства, и в этих же целях он якобы искал себе новую супругу.

– Если бы все делалось по моему желанию, – сказал Генрих, – то моя новая избранница обладала бы и красотой, и скромностью, и спокойным характером, и живым умом, и плодоносным чревом, и большим богатством. Только такие женщины рождаются нечасто…

Он сделал паузу, надеясь услышать ободряющее слово. Но министр молчал. Тогда король заявил:

– Может быть, подумаем вместе, кто бы мог составить достойную партию? Говорят, у флорентийского герцога есть весьма красивая племянница, крепкая, розовощекая и белокурая…

Министр кивнул. Будучи верным слугой короля, он не решался противоречить ему, хотя в глубине души был убежден, что ни богатство, ни происхождение для брака отнюдь не обязательны. Жена должна нравиться и дарить мужу детей. Будь его воля, он бы объявил по всему королевству, чтобы отцы красивых дочерей в возрасте от семнадцати до двадцати лет привезли их в столицу на смотрины, а уж из них можно выбрать самую лучшую…»

Посовещавшись» таким образом, Генрих приказал вступить в переговоры с представителем великого герцога Тосканского о возможном браке с его племянницей Марией Медичи, дочерью Франческо Медичи и Иоанны Австрийской; Марии к тому времени уже исполнилось двадцать шесть лет.

Специалист по самым пикантным подробностям французской истории Ги Бретон пишет:

«Генрих IV немедленно вступил в переговоры с Баччо Джованнини, который представлял великого герцога Тосканского, относительно приданого Марии Медичи. Нужно заметить, что вопрос этот имел первостепенное значение для короля Франции, который женитьбой на флорентийской принцессе стремился скорее совершить выгодную финансовую сделку, чем найти себе родственную душу»¹⁰.

Действительно, Тоскана с давних пор была кредитором Франции. Для укрепления и расширения собственного королевства Генрих IV не раз и не два прибегал к денежной помощи великого герцога, который всегда проявлял крайнюю заинтересованность в союзе с Францией. В результате король задолжал Тоскане почти миллион золотых флоринов¹¹ и очень надеялся, что брак с Медичи поможет ему ликвидировать этот мешавший спокойно спать долг. Кроме того, в стремлении улучшить тяжелое финансовое положение своего королевства, Генрих IV надеялся получить от Тосканы дополнительную сумму наличными.

Для ведения переговоров Генрих IV отправил во Флоренцию своего доверенного человека – графа д’Аленкура, которому должен был помогать королевский посол господин де Сийери.

Первоначально король запросил аж полтора миллиона золотых экю. Великий герцог, разумеется, был польщен возможностью посадить на французский трон еще одну представительницу рода Медичи (первой была Екатерина Медичи, жена Генриха II), но все же нашел претензии Генриха IV чрезмерными.