Жизнь Лавкрафта - [357]

   В первые годы Депрессии Лавкрафт действительно воображал, что плутократия - практически единственный аналог аристократии в его стране - может перенять нравы и повадки настоящей аристократии. Мне кажется, что эта идея проистекала из наблюдения за Сэмюэлем Инсуллом, электрическим магнатом из Чикаго, который - по крайней мере, до живописного краха своей империи энергоснабжения в 1932 г. и последовавшего обвинения в хищениях и присвоении чужого имущества - был крупным меценатом (помимо прочего, он был главным спонсором при постройке нового здания Чикагской оперы). Лавкрафт также верил, что плутократы охотно пойдут на уступки рабочим массам, дабы предотвратить революцию:

   Будучи в сущности здравомыслящими людьми, невзирая на нынешнюю свою бестолковую близорукость, они, вероятно, увидят насущную потребность в неком новом разделении плодов производства и наконец призовут безупречно беспристрастных социальных планировщиков - людей широкого культурного и исторического кругозора, коих они ранее презирали как простых академических теоретиков - у которых есть шансы придумать работающий срединный курс. Вместо того, чтобы позволить разъяренной толпе учредить коммунистического государство или ввергнуть общество в полный анархический хаос, промышленники, вероятно, согласятся на установление фашистского режима, который будет гарантировать сносный прожиточный минимум в обмен на дисциплинированное поведение и готовность трудиться, когда есть рабочие места. Они предпочтут согласиться на сильное уменьшение своей прибыли как на альтернативу полному краху и упразднению общества и бизнеса.

   Эти представления могут показаться нам поразительно наивными, но, возможно, возродившийся после ­Второй мировой войны кошмарно потребительский капитализм, когда "промышленные магнаты" делают что угодно, только не развивают свой художественный вкус, и не интересуются ничем кроме личного успеха, сделал нас чересчур циничными. В любом случае, со временем Лавкрафт увидел ошибочность своего мнения и отказался от данного подхода к решению проблемы.

   Вероятно, не какое-то конкретное событие породило в Лавкрафте эту перемену - скорее, масса событий. Он прекрасно знал о фуроре, вызванном летом 1932 г. "Армией солдатской надбавки". "Армия" была довольно жалкой компанией отчаявшихся безработных ветеранов Первой мировой войны, которые в конце мая прошли маршем по всей стране до Вашингтона, чтобы потребовать немедленной выплаты солдатской надбавки, которую собирались выплачивать не раньше 1945 г. На протяжении месяцев они жили в самодельных палатках; в конце концов, их число выросло до 20 000. 28 июля полиция спровоцировала столкновение с ветеранами, и в произошедших беспорядках два ветерана были убиты. В итоге они разошлись, ничего не добившись.

   Лавкрафт, комментируя ситуацию в августе, полагал, что у правительства не было иного выбора, кроме решительных действий, но, тем не менее, он симпатизировал демонстрантам­и и ощущал, что проблема с надбавкой не так проста: "иногда я на одной стороне, иногда - на другой".

   Более важным, возможно, был так называемый Опрос технократии [Technocracy survey] 1932 г. Термин "технократия" был придуман изобретателем Уильямом Х. Смитом для обозначения правления "технарей". Проработанная Говардом Скоттом, экономистом и интеллектуалом, эта идея породила то, что стало, возможно, самым значительным выводом Лавкрафта об экономическом состоянии нации: что технология сделала полную занятость принципиально невозможной, поскольку отныне машины, для управления которыми требуется всего несколько рабочих, делают работу, раньше занимавшую множество человек, - и эта тенденция будет только усиливаться по мере создания все более сложных машин:

   Вы пытаетесь объяснить масштаб текущей депрессии? Изучение воздействия механизированного производства на общество привело меня к определенной перемене политических воззрений... При повсместном использовании и усовершенствовании машинного оборудования весь труд в мире может выполняться сравнительно немногими людьми, оставляя огромное количество людей вечными безработными - депрессия там или не депрессия. Если этих людей не кормить и не развлекать, то они взбунтуются; следовательно, мы должен либо учредить программу постоянных пособий - panem et circenses [хлеба и зрелищ] - либо же подчинить промышленность правительственному надзору, который уменьшит ее прибыль, но распределит рабочие места среди большего числа людей, работающих меньше часов. По многим причинам последний курс кажется мне наиболее разумным...

   Здесь, конечно, снова мысли Лавкрафта занимает опасность восстания. Хотя движение Технократов выдохлось к началу 1933 г., его влияние на мысли Лавкрафта оказалось постоянным; его реальная значимость была в том, что оно решительно донесло до ума Лавкрафта жестокую правду - ту, что он старательно отказывался признавать, до, по крайней мере, 1931 г.: что век машин - это навсегда. Любую здравую и реалистическую экономическую и политическую систему отныне следовало основывать на этой предпосылке.