Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви - [16]
Сырое и серое земное небо печально взирало на всю эту зловещую марсианскую технику.
Дальнейшие события этого памятного дня разворачивались с бездушной механической слаженностью, свойственной тюрьмам, казармам и убойным цехам мясокомбинатов. Рекрутов загнали в унылое кирпичное строение, о назначении которого красноречиво свидетельствовали высокая закопченная труба и закрашенные известкой окна. (Многочисленные смотровые щели, проделанные в матовой поверхности стекол, указывали на то, что здесь раз в неделю проходят помывку офицерские жены и дочки.) Тут их заставили раздеться, недостриженных достригли, пьяных кое-как протрезвили, после чего всех загнали под горячий душ, снабдив предварительно крошечными кусочками хозяйственного мыла.
Тем временем целая свора старослужащих, именовавшаяся «комиссией по утилизации неформенного вещевого имущества», отдирала подметки у их ботинок и кромсала на лоскутья их пиджаки и брюки, отдавая, впрочем, приоритет вещам поплоше. Как только двое заспанных офицеров, назначенных приглядывать за порядком, вконец раззевались и вышли на воздух покурить, разрушительная деятельность мгновенно сменилась созидательной – все годное для ношения барахло было упрятано в заранее приготовленных тайниках. Затем настала очередь багажа. Тут уж пошло натуральное мародерство. Одеколон, электробритвы, консервы и чай как ветром сдуло. В одном из чемоданов обнаружилось громадное количество пилюль и таблеток. «Колеса! – уверенно заявил какой-то ефрейтор, распихивая лекарства по карманам. – Ну и побалдеем!» На возвращающихся в предбанник голых хозяев всего этого имущества внимания обращалось не больше, чем на мокриц, копошившихся в углублении водостока. Да и недосуг было новобранцам бросаться сейчас на защиту своего немудреного барахла – коптеры уже приступили к раздаче обмундирования. Действовали они по принципу «Бери, что дают».
– Как же я это носить буду? – удивился Костя, примеряя галифе, необъятные, как порты Ильи Муромца.
– Ничего, с кем-нибудь поменяешься, – хладнокровно ответили ему.
– А почему кальсоны без пуговиц?
– Потому, что ты рылом не вышел, – окончательно срезал его коптер, который лично своим рылом мог законно гордиться – не во всякий унитаз оно бы пролезло.
Особенно туго пришлось болезненно-полному мальчику интеллигентного вида (похищенные лекарства, надо полагать, принадлежали именно ему). Обрядить толстяка кое-как обрядили, но вот с обувкой вышел конфуз – перед его пухлыми икрами спасовали самые просторные кирзовые голенища. Два дюжих коптера, словно инквизиторы, пытающие еретика с помощью испанского сапога, рыча от злости, трудились над ним – и все тщетно! Выход был найден по-армейски простой. Плачущего мальчика всунули в огромные постовые валенки, в коих ему пришлось впоследствии проходить по жаре целую неделю, пока гарнизонный сапожник не вставил клинья в сапоги подходящего размера.
Часам к восьми новобранцы были кое-как экипированы. Их строем погнали на завтрак, калорийность которого, рассчитанная на строго научной основе, была основательно поубавлена стараниями начпрода, завстоловой, поваров и еще великого числа других людишек, к пищеблоку никакого отношения не имевших, но постоянно возле него ошивавшихся.
Если (условно говоря) для бойцов-первогодков солдатская служба, которую и так-то медом не назовешь, имеет вкус пота пополам с черным хлебом, то для новобранцев, прямо от маминой юбки угодивших в учебную роту, или, как принято говорить, – «в карантин», она оборачивается полынью и уксусом. Никогда в жизни, ни до, ни после этого, Косте не приходилось слышать ничего более отвратного, ничего более неприемлемого его организму, чем молодецкий выкрик дневального «Р-р-рота, подъем!», Этот вопль разделял бытие на спасительный сон и жуткую явь, он возвращал душу, сумевшую за ночь вкусить толику покоя, в ноющее, не успевшее отдохнуть тело. Все последующие шестнадцать часов состояли из построений, проверок, осмотров, марш-бросков, подтягиваний на перекладине, вдалбливания уставов, рытья траншей, уборки туалетов, хорового исполнения строевых песен душераздирающего содержания и бессмысленной, выматывающей шагистики, после которой просоленная потом гимнастерка стояла колом.
Краткой разрядки нельзя было достичь даже в нужнике, ибо посещать его можно было только с разрешения начальства и на строго ограниченное время.
Особенно ненавистна Косте была процедура отхода ко сну, которая хоть и определялась фразой «отбой – сорок пять секунд», на самом деле могла растянуться на час и даже более. Добраться в давке до своей койки, раздеться, в идеальном порядке уложить обмундирование на табуретку, обернуть портянки вокруг голенищ, успеть нырнуть под одеяло – и все это за три четверти минуты! – представлялось Косте делом таким же трудновыполнимым, как, к примеру, бег по вертикальной плоскости. Ради выработки чувства здорового коллективизма результат отбоя засчитывался по последнему. Если запаздывал хотя бы один человек, вся процедура повторялась вновь.
Первое время пищи не хватало катастрофически – очевидно, сказывалась громадная потеря энергии. На столе, за который усаживалось сразу десять человек, не оставалось ни крошки. В сладких грезах Костя представлял себе, как, вернувшись домой, купит целую буханку белого хлеба, разрежет ее на положенное количество ломтей, на каждый ломоть выложит по тридцать граммов сливочного масла, добавит два кусочка сахара, а потом станет неторопливо пожирать эти сокровища, не опасаясь, что их отнимет какой-нибудь шустрый дембель.
«Евангелие от Тимофея» – первый роман цикла «Тропа», повествующего о человеке, волею сверхъестественных существ – Хозяев Времени, Фениксов и Пространства Незримых – оказавшемся в загадочном мире, развернутом перпендикулярно всем другим существующим во Вселенной мирам. Переходя из одного мира в другой, он постепенно меняет свою физическую и духовную сущность, стремясь к некой, еще неведомой для него грандиозной цели…
Страшен и противоестественен мир, где веками господствуют жестокие существа, называющие себя максарами. Но сбываются древние пророчества, и появляется он – не совсем максар и не совсем человек. Он – Губитель максаров, и он один способен противостоять безжалостным бойцам воинственной расы.Кому же проигрывают непобедимые максары? Об этом знает лишь неутомимый странник Артем, уходящий все дальше и дальше в свое бесконечное путешествие по мирам Тропы.
Работа, бывшая когда-то привилегией «рыцарей плаща и кинжала», ныне стала уделом людей тихих и неприметных, называющих себя «пролазами». Именно одному из таких — Артему, умеющему отыскивать трещины и выбоины в стенах, разделяющих миллионы миров Супервселенной, предписано волей Хозяев Времени покинуть пределы родного мира и отправиться навстречу опасностям и приключениям.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Обычная рабочая поездка на Марс. Необходимо только проверить датчики. Но на пути инженеров встаёт неожиданная преграда. Что это, и почему оно перегородило ущелье?© mastino.
«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!
«Румын сделал открытие» – история последних дней Елены Чаушеску, первой леди Румынии, признанного специалиста по квантовым химии и президента Академии наук.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из участников локального конфликта в горах Маалума капитан Сергей Тарханов и военврач Вадим Ляхов превращаются в ключевые фигуры большой игры, в которой замешаны влиятельные круги в России и «Черный интернационал», объединяющий всех недовольных сложившимся миропорядком. Им приходится поменять не только имена и биографии, но и… время, в котором они живут. Однако Тарханов и Ляхов пока об этом не подозревают, как и о том, что, просто выполняя свой долг, они предотвратили катастрофу, жертвами которой могли бы стать миллионы людей.
Игра людей и могущественных Держателей Мира, ставка в которой — сама возможность существования нашей реальности, продолжается. Поэтому путешествие по южным морям, затеянное Андреем Новиковым и Александром Шульгиным в надежде отдохнуть от забот, неожиданно оборачивается командировкой в будущее для одного и очередным рейдом по тылам вероятного противника для другого. Чем все закончится, предвидеть не может никто. Ясно одно: в большой Игре земляне уже не новички, а полноправные участники, а потому и задачи, которые им предстоит решать, совершенно иной степени сложности.