Жизнь коротка - [221]

— Вы только посмотрите… — тихо произнес он.

Импак вез Потос заглянул ему через плечо и зацокал языком.

— Птичка-коприт… — бормотал Хоркен, на коленях ощупывая каждый камушек вокруг молочая. Буквально через сотню сердцебиений он криком подозвал остальных к себе. На месте откинутого в сторону куска песчаника величиной с голову из трещины в земле выходили два маленьких тускло-коричневых проводка.

— Птичка-коприт, — повторил Хоркен. — Жиролеты и люди непременно опоздали бы. Но коприт, вознамерившись завлечь на свою территорию самок, заметил что-то яркое, поэтому…

Рэднал взял в руки радиофон.

— Мы нашли таймер. И провода, которые, очевидно, ведут к звездной бомбе. Птичка-коприт вырвала детонатор, которым крепалганки соединили таймер с бомбой.

— Птичка-коприт… — Теперь это произнес Туранд вез Нитал. Судя по всему, он был ошеломлен не меньше остальных, но быстро сумел взять себя в руки. — Что ж, новости, как вы сами понимаете, отличные. Я немедленно отправляю к вам команду специалистов для извлечения звездной бомбы. Все, конец связи.

Пеггол вез Менк тоже осмотрел таймер; его взгляд не отрывался от зеленой стрелочки, рассекавшей пополам знак нуля.

— Как по-вашему, глубоко установлена бомба?

— Я, конечно, далеко не знаток геологии, но чтобы вызвать разрушение горных пород, с моей точки зрения ее нужно зарыть довольно глубоко, — ответил Рэднал. — Если Туранд вез Нитал считает, что его специалисты успеют извлечь бомбу до наступления темноты, боюсь, его ждет сюрприз.

— Как крепалганцы ухитрились установить здесь бомбу? — спросил Импак вез Потос. — Ведь ваши сотрудники…

— Котлован-Парк далеко не мал, — заметил Рэднал.

— Я знаю. Кому как не мне знать — я столько исшагал по нему, — со вздохом произнес Импак. — И все же…

— Люди редко заходят в эту часть. Я, например, никогда не водил сюда группы. Конечно, крепалганцы рисковали, делая свое дело, однако не слишком сильно.

— Нужно позаботиться о том, чтобы исключить возможность повторения подобной угрозы, — сказал Пеггол вез Менк. — Может быть, следует расширить милицию Парка, или расположить здесь армейскую базу, или открыть подразделение Глаз-и-Ушей — не знаю, надо решить, какие меры обеспечат большую безопасность. Но что-то сделать необходимо.

— Также надо учитывать, какие меры меньше повредят Котлован-Парку, — заметил биолог.

— Согласен, хотя этот фактор далеко не самый важный, — ответил Пеггол. — Подумайте, Рэднал вез: если Барьерные горы падут и Западный океан затопит Низину, это сильно повредит Котлован-Парку?

Рэднал открыл было рот, чтобы запротестовать. Задача сохранения Парка в первозданном виде всегда была для него жизненно важной. Человек своей деятельностью безобразно изувечил Низину; территория заповедника служила единственным напоминанием о том, какой она была. Но последние дни он провел, мучаясь опасениями, что в следующее сердцебиение утонет, а уж сегодня-то вовсе в этом не сомневался. И если бы он утонул, его родная страна утонула бы вместе с ним. По сравнению с этим расквартирование в Парке солдат или Глаз-и-Ушей казалось сущим пустяком.

Биолог не произнес ни слова.

Рэднал давно не был в Тартешеме, хотя столица располагалась совсем недалеко от Котлован-Парка. И уж тем более ему не приходилось ехать через город в открытом моторе, когда людские толпы, шумно ликуя, выстраивались вдоль дороги. Наверное, это должно было доставлять удовольствие; Пеггол вез Менк, сидевший в моторе рядом с ним, удовольствие явно получал — он улыбался и махал рукой, словно его только что избрали верховным жрецом. Однако проведя столько времени на необъятных просторах Низины, в одиночестве или с небольшими туристскими группами, Рэднал скорее пугался огромных людских масс, чем радовался восторженной встрече. Он нервно поглядывал на высокие здания, нависавшие с обеих сторон центральной улицы, и чувствовал себя проходящим по мрачному каньону, а не по рукотворным аллеям столицы.

— Рэднал! Рэднал! — скандировала толпа, как будто все знали его достаточно близко, чтобы обращаться по имени. У толпы был и еще один клич: — Птичка-коприт! Птичка-коприт! Да благословят боги птичку-коприт!

Этот последний клич помог Рэдналу успокоиться. Увидев его улыбку, Пеггол сказал:

— Можно подумать, что здесь собрались одни орнитологи.

— Да, — отозвался Рэднал. — Может, и плохо, что на церемонии нет того самого коприта.

Пеггол взметнул вверх свою бровь.

— Ну, вы сами отговорили наших доблестных солдат от намерения поймать его.

— И правильно сделал, — ответил Рэднал.

Поместить птицу, укравшую детонаторные провода, в клетку казалось несправедливым. Котлован-Парк для того и существовал, чтобы дать всем тварям возможность жить свободно и естественно и как можно меньше подвергаться воздействию человека. Благодаря птичке-коприт это оставалось возможным и далее, и нельзя в награду сажать ее в клетку.

Мотор выехал на площадь перед дворцом Наследственного Тирана и остановился у величественного здания, где жил Бортав вез Памдал. На лужайке перед домом воздвигли трибуну. Складные стулья, обращенные к ней, заполняли высшие сановники Тартеша и других государств.