Жизнь коротка - [220]
— Может, солдаты ее уже нашли? — спросил Фер вез Кантал.
— На это лучше не рассчитывать. Не смогли же они быстро найти крепалганок. Нет, вся надежда на нас. — Рэднал вдруг понял, что давящий на плечи груз — не только истекающее время. Ответственность. Если сейчас ему суждено умереть, он умрет, зная, что провалил дело.
Пока следопыты отчаянно обшаривали округу, животные в Низине продолжали жить своей обычной жизнью; откуда им знать, что в следующее сердцебиение здесь все может исчезнуть? В нескольких шагах перед Рэдналом взметнулся песок.
— Коприт поймал сцинка-широконосика, — машинально пояснил он, словно смертельно усталые потные люди рядом с ним были членами его тургруппы.
Ящерица отчаянно трепыхалась, пытаясь вырваться. Но коприт цепко держал добычу в когтях, долбая ее клювом и то и дело молотя о землю, пока сцинк не затих, а потом упорхнул со своей жертвой к ближайшему кусту терновника и там насадил ее на длинный прочный шип.
Ящерица явилась последним пополнением кладовки: там уже были два кузнечика, крохотная змея и тушканчик. Рядом на шипах красовалась выставленная напоказ коллекция ярких найденных копритом вещей. Высохший желтый цветок висел здесь, должно быть, с прошлых дождей. А рядом с ящерицей на шипе виднелись две ярко-красные веревочки.
Взгляд Рэднала скользнул дальше… Потом вернулся. Это были не веревочки.
— А это не бусы, которые вчера носили Эвилия и Лофоса? — хрипло спросил гид, указывая в сторону находки.
— Точно! — хором воскликнули Пеггол и Хоркен. Оба привыкли отмечать и запоминать мельчайшие детали и казались уверенными в своей правоте.
Когда Пеггол вознамерился снять бусы с шипа, коприт, громко вереща «хик-хик!» и выставив вперед лапы с острыми когтями, бросился на грабителя. Пеггол отпрянул, едва удержавшись на ногах.
Поэтому, подходя к терновнику, Рэднал как сумасшедший размахивал кепочкой. Это отпугивало птицу достаточно, чтобы она не пыталась напасть, хотя и продолжала отчаянно верещать. Биолог схватил бусы и постарался как можно быстрее убраться прочь от кладовки коприта.
Бусы оказались тяжелее, чем можно было предположить по виду, — слишком тяжелые для яркого дешевого пластика, и он с любопытством перевернул их, чтобы взглянуть на застежку.
— Там медная проволока… — изумленно произнес Рэднал.
— Ну-ка дайте посмотреть! — Снова Пеггол и Хоркен заговорили хором. Каждый взял по ниточке бус.
Потом Пеггол уже самостоятельно нарушил тишину:
— Детонаторный провод.
— Точно, — согласился Хоркен. — Хотя никогда не видел его с красной изоляцией. Обычно их делают бурыми или зелеными для камуфляжа. А этот замаскирован под бижутерию!
Рэднал изумленно переводил взгляд с Хоркена на Пеггола.
— Вы имеете в виду, что эти провода должны быть подсоединены к источнику тока, который пошлет заряд для подрыва звездной бомбы, когда сработает таймер?
— Именно это мы и имеем в виду, — серьезно произнес Пеггол. Хоркен вез Софана кивнул.
— Но они никуда не подсоединены, потому что находятся здесь, — путаясь в словах и мыслях, продолжал Рэднал. — А здесь они потому, что коприт нашел их достаточно привлекательными, схватил и принес сюда… — Потом его осенило озарение. — Коприт только что спас Тартеш!
— Эта злобная тварь чуть не выклевала мне глаз, — проворчал Пеггол.
Никто не обратил внимания на его слова. Один или двое шумно ликовали; остальные, подобно Рэдналу, были слишком усталы и ошеломлены, чтобы проявлять радость.
Прошло несколько сердцебиений, прежде чем гид вспомнил, что у него есть радиофон. Он включил передатчик и стал ждать ответа Туранда вез Нитала.
— Ну, что там у вас? — наконец рявкнул офицер, явно напряженный как тетива лука.
— Мы нашли детонаторные провода, — сказал Рэднал, сперва сообщая добрые вести. — Не знаю, как они здесь оказались, но звездная бомба без них не взорвется.
После отмеченной треском статических помех паузы Туранд произнес:
— Вы что, спятили? Как можно обнаружить детонатор без бомбы?
— Понимаете, птичка-коприт…
— Что-о?! — От рева дивизионного командира радиофон в руке Рэднала завибрировал.
Как мог лучше биолог постарался объяснить. Вновь наступила пауза. Наконец офицер промолвил:
— А у вас точно детонатор?
— Так утверждают Глаз-и-Ухо и следователь милиции Котлован-Парка. Уж если они ошибаются…
— Ладно. — Туранд снова помолчал. — Птичка-коприт, говорите? Знаете, я никогда до сих пор не слышал ни о каких копритах. — В его голосе звучало благоговейное изумление. Потом тон дивизионного командира опять изменился, стал сухим и озабоченным. — А вы уверены, что в бомбе не стоит другой детонатор, а этот враг подбросил, заметая следы?
— Нет. — Ледяной страх вновь охватил Рэднала. Неужели он и его товарищи зашли так далеко, сделали так много — и все ради того, чтобы стать жертвой еще одного, последнего обмана?
Хоркен испустил вопль, которому позавидовал бы и Туранд.
— Я нашел! Нашел! — кричал он от кустика молочая примерно в двадцати кьюбитах. Рэднал поспешил к нему. — Оно и не могло быть далеко, ведь у каждого коприта своя территория. Поэтому я продолжал искать и… — Он указал вниз.
У молочая лежал маленький таймер, соединенный с батарейкой. Таймер был перевернут — коприт, должно быть, повоевал на славу, вырывая приглянувшиеся ему провода. Рэднал нагнулся, взял таймер в руку и едва не выронил его — стрелка, отсчитывающая десятины и сердцебиения, стояла на нулевой отметке.
В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.
Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1959 — премия Хьюго в номинации «Лучший роман» («Дело совести», англ. A Case of Conscience).Джеймс Блиш (1921–1975) — классик «золотого века» американской фантастики, оказавший огромное влияние на развитие жанра и навсегда оставшийся одной из ярчайших фигур этого жанра.В данную книгу вошло «лучшее из лучшего» в творческом наследии Блиша: удостоенный премии «Хьюго-59» роман «Дело совести» — одна из первых научно-фантастических книг, исследующих религиозные проблемы, — «пантропический» цикл «Сеятели для звезд», из которого российскому читателю знакома лишь повесть «Поверхностное натяжение», а также романы «Козырной валет» и «Черная Пасха».
Вторжение внеземной жизни и ее столкновение с первобытным племенем впечатляюще описано в повести «Ксипехузы».Древние земляне становятся свидетелями и жертвами вторжения неких кристаллических структур, пытающихся завоевать нашу планету. Будущему предводителю могущественного союза земных племен удается высмотреть «ахиллесову пяту» пришельцев: они – не бессмертны! И землянам, пусть с немалым уроном для себя, удается-таки отстоять родную планету…
Это - красивая и БЕСКОНЕЧНО ДОБРАЯ фантастика. Фантастика, по чистоте и искренности своей способная сравниться, пожалуй, для российского читателя лишь с ранними произведениями братьев Стругацких и Кира Булычева.Это - романы, в которых невероятные и увлекательные космические приключения становятся обрамлением для серьезной гуманистической мысли. Человек в космосе способен творить чудеса мужества и героизма - однако, по Карсаку, человеком он остается лишь в той мере, в какой способен не только бороться и побеждать, но - доверять и любить…
Один из вариантов перевода произведения, по мотивам которого был снят ставший уже классическим фильм Джона Карпентера «Нечто».