Жизнь коротка - [199]
— Я тоже должен ехать на одном из этих животных? — спросил Глаз-и-Ухо.
— Вы же сами вызвались нас сопровождать, — отозвался гид. — Впрочем, ехать верхом вовсе не обязательно; вы можете идти пешком, ведя осла в поводу, только не отставайте.
— Благодарю вас, свободный вез Кробир! — Пеггол сверкнул глазами. Он умышленно не сказал «Рэднал вез». — Не будете ли вы так добры показать мне, как взбираются на эту четвероногую тварь.
— Безусловно, свободный вез Менк. — Рэднал сел на осла, спешился, снова сел. Животное наградило его укоризненным взглядом мученика, будто призывая в конце концов принять какое-то решение. Гид снова спешился, а раздавшееся фырканье осла истолковал как вздох смирения. — Теперь попробуйте вы, свободный.
В отличие от Эвилии и Лофосы Глаз-и-Ухо сумел повторить движения Рэднала, тем самым избавив гида от необходимости сажать его в седло (к счастью, отметил про себя Рэднал — Пеггол не был стройным и поджарым, как узкоголовые девушки).
— В Тартешеме, свободный вез Кробир, я никогда не пользуюсь верховыми животными, — сухо сказал шеф Глаз-и-Ушей.
— В Тартешеме, свободный вез Менк, мне такое тоже в голову не придет, — отозвался Рэднал.
Группа пустилась в путь через десятину после рассвета. Рэднал предпочел бы выехать раньше, но, учитывая переживания предыдущего дня, лучшего ожидать было нельзя. Гид направил ее на юг, к долине в самом центре Котлован-Парка. Мобли, сын Сопсирка, уже обильно потел под своей соломенной шляпой.
Какой-то зверек юркнул в укрытие мясистых листьев пустынного молочая.
— Что это мы сейчас чуть не увидели, свободный? — спросил Голобол.
Рэднал улыбнулся.
— Жирную песчаную крысу. Это существо отлично приспособлено питаться растениями, накапливающими в листве соль. Жирные песчаные крысы широко распространены во всей Низине, а особенно их много в районах, где влаги достаточно для оросительного земледелия.
— Похоже, вы большой специалист по этим тварям, Рэднал, — заметил Мобли.
— Хотелось бы быть еще большим, свободный вез Сопсирк, — ответил Рэднал, пока не отчаявшись заставить лиссонесца отказаться от грубоватой фамильярности. — Я их изучаю в свободное от обязанностей экскурсовода время.
— Терпеть не могу всех крыс без исключения! — заявила Носко зев Мартос.
— Ну, не знаю, — протянул Эльтзак. — Некоторые крысы довольно симпатичные. — Супруги затеяли спор; никто не обращал на них внимания.
— Надо же! — хмыкнул Мобли. — Проводить все свое время, изучая крыс!
— А вы как зарабатываете себе на хлеб, свободный? — резко парировал Рэднал.
— Я? — Смуглое и плосконосое лицо лиссонесца разительно отличалось от лица широкобровых, и все-таки биолог распознал мелькнувшее на нем выражение: маска человека, которому есть что скрывать. — Как я уже говорил, я приближенный нашего принца, да продлятся его годы!
Рэднал вспомнил, что эти слова действительно были произнесены и, возможно, даже отражали правду. Но не всю — внезапно осознал он.
Бентеру вез Мапрабу на жирную песчаную крысу было совершенно наплевать. А вот листок, под которым та скрылась, его заинтересовал:
— Свободный вез Кробир, не могли бы вы объяснить связь между местными растениями и кактусами пустынь Двойного континента?
— Собственно, никакой связи нет. — Рэднал одарил пожилого широкобрового неприязненным взглядом. Хочешь меня выставить перед всеми в глупом свете, да? — Их сходство проистекает из адаптации к одинаковым условиям. Это называется конвергентной эволюцией. Если растения разрезать, сразу становится ясно, что они между собой никак не связаны. У молочая сок густой и молочно-белый, у а кактуса — водянистый и прозрачный. Рыбы и киты тоже походят друг на друга, но это потому, что они обитают в одной среде, а не потому, что они между собой в родстве.
Бентер слегка поник на спине своего осла, и Рэднал почувствовал в душе торжество, словно он только что победил эскадрон моргафских морских пехотинцев, а не вздорного старого тартешца.
На шипах пустынного молочая были нанизаны там тушканчик, здесь несколько кузнечиков, другие мертвые мелкие твари.
— Кто это вывесил их сушиться? — спросил Пеггол вез Менк.
— Коприт, — ответил Рэднал. — Большинство сорокопутов устраивают своеобразную кладовку для пойманного, но еще не съеденного.
— А-а, — разочарованно протянул Пеггол. Может, Глаз-и-Ухо вообразил, что некто в Парке обожает мучить животных, и уже приготовился изловить садиста.
Тогло зев Памдал указала на нанизанную на шип ящерицу, которая, похоже, немало времени провела на солнце:
— Разве они способны питаться чем-нибудь столь сухим, Рэднал вез?
— Наверное, нет, — кивнул биолог. — Я бы по крайней мере не хотел. — Он дал ей время посмеяться, затем продолжил: — Коприт хранит в своей кладовке не только то, что собирается съесть; это еще и витрина для привлечения себе подобных. Особенно в брачный сезон. Самец будто говорит потенциальной партнерше: «Гляди, какой я славный охотник!» Коприты выставляют напоказ не только пойманную живность. Я находил на шипах яркие нитки, кусочки блестящего пластика, а однажды даже вставную челюсть.
— Вставную челюсть? — Эвилия покосилась на Бентера вез Мапраба. — Кое-кому стоит побеспокоиться.
В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.
Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.
Шесть людей из совершенно различных эпох и культур, шесть разных судеб, шесть смертей… Древнегреческий философ Левкий, сарматская девушка-воин Аиса, патрицианка из Константинополя XIII столетия Зоя, индеец майя доколумбовых времён Ахав Пек, оккультист из Лондона конца XIX века Алфред Доули, погибший в 1978 году «красный кхмер» Тан Кхим Тай… Для каждого из этих людей посмертное существование оказывается различным, в соответствии с его религиозными представлениями.Есть ещё седьмой — журналист-правовед из Киева XXII века Алексей Кирьянов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
1959 — премия Хьюго в номинации «Лучший роман» («Дело совести», англ. A Case of Conscience).Джеймс Блиш (1921–1975) — классик «золотого века» американской фантастики, оказавший огромное влияние на развитие жанра и навсегда оставшийся одной из ярчайших фигур этого жанра.В данную книгу вошло «лучшее из лучшего» в творческом наследии Блиша: удостоенный премии «Хьюго-59» роман «Дело совести» — одна из первых научно-фантастических книг, исследующих религиозные проблемы, — «пантропический» цикл «Сеятели для звезд», из которого российскому читателю знакома лишь повесть «Поверхностное натяжение», а также романы «Козырной валет» и «Черная Пасха».
Это - красивая и БЕСКОНЕЧНО ДОБРАЯ фантастика. Фантастика, по чистоте и искренности своей способная сравниться, пожалуй, для российского читателя лишь с ранними произведениями братьев Стругацких и Кира Булычева.Это - романы, в которых невероятные и увлекательные космические приключения становятся обрамлением для серьезной гуманистической мысли. Человек в космосе способен творить чудеса мужества и героизма - однако, по Карсаку, человеком он остается лишь в той мере, в какой способен не только бороться и побеждать, но - доверять и любить…
Вторжение внеземной жизни и ее столкновение с первобытным племенем впечатляюще описано в повести «Ксипехузы».Древние земляне становятся свидетелями и жертвами вторжения неких кристаллических структур, пытающихся завоевать нашу планету. Будущему предводителю могущественного союза земных племен удается высмотреть «ахиллесову пяту» пришельцев: они – не бессмертны! И землянам, пусть с немалым уроном для себя, удается-таки отстоять родную планету…
Один из вариантов перевода произведения, по мотивам которого был снят ставший уже классическим фильм Джона Карпентера «Нечто».