Жизнь как в сказке - [37]
Я ведь вспомнил, как отдавал Кранту шкатулку. И зачем. И как свиток половинил. Себе чистый оставил, а с записями в шкатулку уложил. Так Крант еще спорил со мной: не хотел такую вещьв руки брать. Даже на хранение. Но убедил таки я его. Увязал шкатулку в свой плащ, а нортор в перчатках! взялся за узел. И нес его на расстоянии. Так мнительные собачницы выносят дерьмо за своими любимцами.
Жаль, никто из моих новых знакомых не видел такого Кранта. А может наоборот. Хорошо, что не видели. Испуганная крыса и кошку может укусить. Вот только не знаком я с такими безобидными зверушками. Даже Малек… на что уж пацан пацаном, а… короче, уважал его почему-то проводник. И вся охранная команда. С первого дня зауважала. Когда я для них еще грузом был. Особо ценным и хрупким. Но все-таки грузом. А Малек, малец… Не обидно мне было, просто интересно, вот и спросил у шамана, мол, чего за дела.
– Не противник Кот для Ипши. И два Кота не противники, – сказал тогда старик. Потом усмехнулся. И добавил: – Но батулма может сжечь Кота, ипшу, поала и многих еще. Тебе повезло, что они не знают, кто ты.
Ответил, называется. Как на другом языке сказанул. Только через несколько дней я въехал, чего он мне хотел сказать.
Как любят эту самую батулму, я уже видел. И как радуются, когда она уходит. А вот моему возвращению почему-то не огорчились. Даже праздничный ужин устроили. Возле шатра Первоидущего. Так этот мужик половину выпивки и закуски выставил. Остальное гости притащили. Первоидущий еще извиняться вздумал. Мол, не может устроить праздник, достойный меня и моего вклада в общее дело. Вот дня через три, когда мы прибудем в Умтахо… и если удача… На полном серьезе говорил, на трезвую голову. И никто не возразил. Ни насчет моего вклада, ни против будущего праздника. Даже колдун слегка кивнул и задумчиво улыбнулся. У нашего рыжего хватает терпения и сообразительности. Даже мне понятно, что зонт нужен только на время дождя, потом его можно сломать и выбросить на фиг. Если очень хочется. А начнется новый дождь обзавестись другим. Приятной, так сказать, расцветки.
Но это все ерунда, а вот чего гости потом болтать стали, после первого кувшина, так это ни в какие ворота. И все обо мне. И словечки подбирали такие, что хоть под плащ Марлы прячься. Начиная с приносящего удачу и по возрастающей. Кажется, я даже покраснел. Раз или два. Не привык, чтоб меня настольколюбили. И что моя рожа осчастливит десяток мужиков нормальной ориентации.
– Почему десяток? шепотом удивилась Марла, пока полузнакомый купец отвешивал мне такие комплименты, словно я был его богатым и горячо любимым дедом. Покойным. Почему только десять? Все рады. И мужи, и жены.
– Так уж и все? не поверил я.
– Все!
– Это почему же?
Объяснение я слушал во время следующего тоста. И еще одного. И еще. Нам с Марлой нашлось о чем пошептаться. Во время ужина. Потом времени не хватило. Не только Солнечный соскучился по мне. Да и ужин малость затянулся. Кажется, только добрались до моего шатра, то… се… а уже время Санута.
Но то, что мне радовались все этоя и сам потом увидел. А было бы из-за чего… Ну, вернулся я к каравану. Ну, нашел его на Дороге. Сам нашел. А не в условленном месте, где меня могли и подождать несколько дней. Если б у меня хватило ума договориться с караванщиком и колдуном. Не хватило. Не договорился. Даже в голову не пришло, что такое можно сделать. Точнее, нужно. Если нет желания под лапами поалов доказывать, что живой и что человек.
Тут, возле Дороги, хватает мертвецов, которых некому было сжечь. И колдовских местечек хватает. И амулетов спрятанных или потерянных. Останется труп возле такого места или амулета и получается зомби какой-нибудь, а то и демон. Что только и ждет подходящего момента, чтоб вселиться в чужое тело.
Вообще-то, в такие басни я верю с трудом, но Марла сказала, что видела неупокоиных, и даже сражалась с одним. И без помощи колдуна не справилась бы. Другого колдуна она тогда сопровождала, не Асса. И молода была, глупая: полезла в битву с тем, кого ни мечом, ни когтем не убить. Мертвых труднее убить, чем живых.
– А почему я ни разу не видел этих… оживших?…
– Потому, что ты везучий. И глупый.
– Почему это?!
– Пушистый, ты делишься своим везением с другими. А везение…
Оказалось, что пока меня не было, караван угодил под лавину.
Горы стонали и дрожали, камни падали на Дорогу, прыгали под ноги поалам…
Не ожидал, что Марла умеет так красиво говорить.
Когда надо, поалы могут бежать очень быстро. Двух или трех последних побило камнями. Сильно, но не насмерть. Они смогли доковылять до привала, а там их пустили на мясо. Повезло, одним словом. Не тем, прирезанным, ясное дело, всем остальным повезло. И они почему-то решили, что это моя удача защитила караван. Даже без меня. Такой вот я сильный и везучий. А другому каравану придется искать обход или разбирать завал. Теперь, когда я вернулся… короче, все будет хорошо и еще лучше. Все это знают и любят меня больше, чем свою мамочку. И будут любить до самого конца Пути. Если удача от меня не отвернется.
Вот так я и узнал, какой я мудрый и отважный. Самым последним, кстати, узнал. Вроде бы, гордиться можно. А я чувствую себя дурак дураком.
Жизнь давно уже не радует его, и ничего хорошего он от нее не ждет. Раздвоение личности стало для него привычным и обыденным. И убивать ему приходится часто – работа у него такая. И на работе его могут съесть, и совсем даже не в переносном смысле. А тут еще прогулялся по городу во время праздника, потанцевал с незнакомыми девушками, прошелся по разрушенному мосту – и попал в другой Мир. Там все прошлые проблемы показалось ему мелкими неприятностями.
От автора. Трудное это дело - писать аннотации. Особенно, если к третьей книге. Пересказывать то, что было, лениво, да и подзабылось уже, что там было и с кем. Пересказать содержание третьей книги весьма затруднительно: книга в процессе написания и еще не известно, куда вывезет кривая. Но написать что-то надо, иначе напишет кто-то другой и такое, что читатели потом станут спрашивать: "А где юмор?! После какой запятой смеяться?" А юмора нету и не было.Пока вместо аннотации у меня получилось непонятно что, если кто-то присоветует что-то лучшее, приму с благодарностью, внимательно изучу и, может быть, использую.Аннотация.Возвращаться в те места, где было хорошо, не только плохая примета, но и глупость несусветная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его называли лартом – убийцей из Храма, гайнулом – а это человек, который не дружит с головой, нутером – так обращаются к особам благородной крови и неисчислимых достоинств, Многодобрым – а так обращаются только к целителям. Новый мир не скупился для него на прозвища, но и прежний его мир был щедрым на прозвища и обзывалки: дружбан, реальный мужик, господин доктор, черный хирург – и всё это об одном человеке, об Алексее Сером. Вместо надгробной плиты и поминальных речей он получил новый, непривычный, но очень даже обитаемый мир.
Вы слышали, как ломаются кости? Вы слышали, как кричат люди от невыносимой боли? Чувствовали дрожь по всему телу от приближающегося ужаса? Вы видели, как разрушаются мечты и планы на счастливое будущее? Может, вам когда-то приходилось убегать от маньяка или вы и есть убийца? Знаете ли вы что такое безнадега? Знаете, что такое смерть?..Эта книга отнюдь не о счастливых мирах или сказочных путешествиях. Здесь нет места счастливому концу, и нет шансов отделаться без жертв. Думаете, вы в безопасности?.. Никто не в безопасности.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.