Жизнь как в сказке - [27]
– Тогда шепотом. И мне на ушко.
Вообще-то я пошутил. Насчет ушка. Но мне ответили. Так, как я попросил.
– ОН сообщает служителю, что рядом есть подходящее место. Осталось только найти и…
– И чего?
– И дать ЕМУ это место.
Старик замолчал, засмотрелся на бабочку.
– Это все, что ты можешь сказать? не выдержал я.
– Непосвященным нельзя говорить о ЕГО ритуалах. И видеть их нельзя.
– Даже шаманам?
– На мне нет ЕГО знака.
– Можно организовать…
– Не надо!
Старик аж дернулся.
– Ладно, как хочешь. Мое дело предложить.
– Служитель не предлагает. И не выбирает. Это ОН выбирает себе служителя.
– Старик, не трави душу. И без того тошно.
Помолчали. Бабочка все-таки оседлала свой цветок. Не знаю, что она в нем нашла? Маленький, невзрачный и без запаха.
Почему-то вспомнилась целительница. Такая же тощая, невзрачная и… Блин, говорят, некрасивых женщин не бывает. Тот, кто это сказал, тиу не видел. Чтоб она показалась красивой, надо захлебнуться в водке.
– Наверно, я здорово тебе напортачил с целительницей. Колдуна вот зачем-то послал к ней…
– Ты правильно поступил, Многомудрый. Мне показалось, что шаман улыбнулся. Колдун после тебя… дух будущего целителя получит больше мудрости и силы. Но…
– С тиу как? Все нормально?
– Она тиу.
Ясненько. Типа, чего ей сделается?… Такая ни в огне, ни в воде, а бешеные слоны ее и сами боятся.
– А с рыжим нашим чего?
Шаман улыбнулся. На этот раз точно.
– С ним не так хорошо, как с тобой. Его унесли слуги. Через несколько дней… силы вернутся к нему.
– Понятно. Не все так хорошо, как хотелось бы. Пирожки в ближайшее время мы есть не будем.
– Какие пирожки?
Объяснил я шаману этот черный прикол. Старик покачал головой.
– Нет. Умирать он не станет. Ни в ближайшие дни, ни потом. Он же из клана ми-ту.
– Отож. Я скорчил соответствующую морду. Этих тварей, кажись, трудно убить.
– Оченьтрудно, – поправил меня шаман. И еще, Многодобрый… ми-ту не умеют прощать.
– Боюсь, я тоже плохо забываю обиды.
– Ты тоже, – эхом отозвался старик. Хочу тебе сказать, Многомудрый…
Я отдернул пальцы от ладони. Блин, хоть перевязывай ее.
– …я видел много караванов. Этот самый необычный.
– Да? И чего с ним не так?
– Все так. Но кое-кто в нем лишний.
– И кто же?
– Ты или ми-ту.
Бабочка опять стала наворачивать круги над цветком.
– Ты прав, старик, я в нем лишний. Я! Вот только вернуться не получается.
– И не получится, – обрадовал меня шаман. Боги любят играть в такие игры.
– Да? Это они сами тебе сказали?
– Нет. Мне сказал Наставник.
– А ему кто?
– Не знаю. Тогда я не додумался до такого вопроса. А теперь…
– Ну да, не спросишь. Не тревожить же мертвого из-за такой ерунды.
– Многодобрый, поднять можно только того, кто не прошел Огненные Врата. А я сам сжег тело Наставника.
– Вообще-то, я пошутил насчет спросить.
Надеюсь, шаман тоже. Насчет поднятия мертвых. Я ведь уже начал привыкать к этому миру. А мне здесь только оживших мертвецов не хватает.
– Так, что там с шутками богов?
Старик подбрасывал в руке камешки. Белый, темный, полосатый. И заговорил, не отрываясь от своего занятия.
– Ты и ми-ту, как ветер и песок. Как вода и огонь. Каждый хорош, когда один, но вместе!…
– Знаешь, старик, я видел как-то извержение вулкана. В океане. Это не рассказать. Это видеть надо. И пережить. Мы тогда чуть не навернулись на той яхте. Но кадры получились, обалдеть! Сами себе потом не верили, что это все в натуре.
– Тогда ты поймешь, Многомудрый, игру… – Цокают камешки. Полосатый, белый, темный. Нет, не богов. Кто мы такие, чтобы проникать в Их замысел? Я хочу рассказать тебе про игру ми-ту. Бабочка опять села на цветок, но ее сдуло порывом. Там, куда повернуты твои глаза, есть очень опасные горы. Стоит упасть одному камню, за ним падает много других.
– Слышал я о таких приколах.
– Ми-ту бегают по этим горам, доказывая свою силу и ловкость.
– Правда, что ли?
– Я сам это видел. Камни падают и гремят, а ми-ту бежит, как по облаку. Бежит и не останавливается.
– Ну, долго так бежать он не сможет.
– А долго и не надо. Только там, где живет неспящий камень. Главное, отличить его от обычного камня. Ми-ту это умеют.
– Да уж. Кто не научился, тот…
– Тот не получит жену. А еще… убитый неспящим камнем родится уже не ми-ту.
– Блин, какое горе!
– Для них это горе.
Шаман задумчиво качнул головой.
– Ну, прикол с лавиной я понял. Но к чему ты это рассказал?
– Ты и колдун, как два молодых ми-ту, что бегут по неспящим камням. Но два не могут бежать по одной горе, а вы…
– А мы бежим, так?
– Да. Старик сжал камешки в кулаке, посмотрел на меня. Не в глаза. На рот или подбородок. Вы бежите вдвоем.
– Ну, и кто у кого сидит на шее?
– Ты опять задал вопрос, до которого я не додумался.
– А ты знаешь другой способ, как идти вдвоем там, где может пройти только один?
– Нет. И твоего способа я не знал.
– Теперь знаешь.
– Тебя не зря называют Многомудрым.
– Да было бы из-за чего!…
– Вот и я не знаю, из-за чего вы идете вдвоем. А мог бы догадаться. Мой наставник был самым умным из всех шаманов, кто жил и живет. А я…
– Может, и догадаешься еще. Ты вообще-то знаешь, куда мы идем?
– Караван или?…
– Или.
– А вы разве не вместе?
– Сначала вместе, а потом…
– Этого я не знал. Шаман убрал камешки и сложил руки на коленях. Я слушаю тебя, Многомудрый.
Жизнь давно уже не радует его, и ничего хорошего он от нее не ждет. Раздвоение личности стало для него привычным и обыденным. И убивать ему приходится часто – работа у него такая. И на работе его могут съесть, и совсем даже не в переносном смысле. А тут еще прогулялся по городу во время праздника, потанцевал с незнакомыми девушками, прошелся по разрушенному мосту – и попал в другой Мир. Там все прошлые проблемы показалось ему мелкими неприятностями.
От автора. Трудное это дело - писать аннотации. Особенно, если к третьей книге. Пересказывать то, что было, лениво, да и подзабылось уже, что там было и с кем. Пересказать содержание третьей книги весьма затруднительно: книга в процессе написания и еще не известно, куда вывезет кривая. Но написать что-то надо, иначе напишет кто-то другой и такое, что читатели потом станут спрашивать: "А где юмор?! После какой запятой смеяться?" А юмора нету и не было.Пока вместо аннотации у меня получилось непонятно что, если кто-то присоветует что-то лучшее, приму с благодарностью, внимательно изучу и, может быть, использую.Аннотация.Возвращаться в те места, где было хорошо, не только плохая примета, но и глупость несусветная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его называли лартом – убийцей из Храма, гайнулом – а это человек, который не дружит с головой, нутером – так обращаются к особам благородной крови и неисчислимых достоинств, Многодобрым – а так обращаются только к целителям. Новый мир не скупился для него на прозвища, но и прежний его мир был щедрым на прозвища и обзывалки: дружбан, реальный мужик, господин доктор, черный хирург – и всё это об одном человеке, об Алексее Сером. Вместо надгробной плиты и поминальных речей он получил новый, непривычный, но очень даже обитаемый мир.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.