Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики - [8]

Мы встретились в редакции журнала, где профессор передал мне статью. Почему-то зашла речь о здоровье, что мне надо бы походить в спортзал и малость подкачаться. Гулиа заметил, что мог бы помочь мне в этом, так как он сам ходит в «качалку» три раза в неделю, и является, между прочим, мастером спорта по штанге. Сказано — сделано, и мы стали два-три раза в неделю после работы ходить в тренажерный зал при ЗИЛе, рядом с домом профессора.

Профессор тренировал меня, и надо сказать очень успешно — я в считанные месяцы стал вдвое сильнее. То есть стал поднимать штангу вдвое тяжелее, чем в первый раз. А после тренировки мы чаще всего заходили к профессору домой отдохнуть после нагрузки и сделать небольшую релаксацию, тоста на три, не более.

Так я узнал о происхождении профессора, вернее об его предках. О генеалогическом древе, так сказать. Оказывается, Гулиа знал даже о своих прапрапрадеде с отцовской стороны и прапрадеде с материнской. Это — конец 18 века, мало кто помнит своих предков с таких далеких времен.

Начнем с отцовской стороны. Итак, прапрапрадед, или прадед деда нашего профессора родился в конце 18 века в селении Уарча Сухумского военного отдела (так называлась нынешняя Абхазия) и звали его Дгур Гулиа. Чем он занимался, его прапраправнук не знал; а чем может заниматься джигит в Абхазии 18 века? Гарцевал, небось, на коне, размахивал шашкой, пил чачу и тому подобное. Там же родился и прапрадед нашего героя по имени Тыкуа (где ставить ударение, никому не ясно; не правда ли — простое русское имя «Тыкуа»?) В этом же селении и появились на свет прадед по имени Урыс и дед по имени Гач. Но, слава Богу, они приняли крещение по православному обычаю и стали Иосифом и Дмитрием, соответственно. Бабушку — жену Дмитрия Гулиа звали Еленой Андреевной и девичья фамилия ее — Бжалава, она — грузинка. Отец — Владимир Дмитриевич Гулиа (1914–1942) был всесторонне талантливым человеком энциклопедических знаний, инженер, он погиб в Отечественную войну. Его взяли в армию еще до начала войны, когда его сыну Нурбею было всего шесть месяцев.

Самой колоритной фигурой из предков по отцу был, вне всякого сомнения, Дмитрий Гулиа, дед нашего героя, основатель письменности, литературы и театра, то есть всей культуры, абхазского народа. Он создал алфавит (это в 18-то лет отроду — вундеркинд!) абхазского языка. Более того, известен факт, что в Абхазии тех времен жених и невеста не могли, не имели права даже разговаривать друг с другом, только через посредников. Дмитрий Гулиа нарушил этот вековой обычай и написал стихотворные обращения жениха и невесты, которые они имели право говорить друг другу. Так вот, когда сваты представляли жениха и невесту друг другу, те вынимали листки со стихотворными посланиями Дмитрия Гулиа и складно говорили по ним.

Но, став мужем и женой, они все равно, чаще всего, меняли имена, чтобы нечистые силы не внесли раздора. Так, например, дядя и тетя нашего профессора, крещенные православные Зоя и Павел стали после женитьбы (не формально, а друг для друга, для родственников, и, видимо, нечистой силы!) Ицкой и Джамфером, но и так они не имели права непосредственно обращаться друг к другу.

— Пусть Ицка несет на стол чачу и мамалыгу! — провозглашал в пустоту, не глядя на жену, Джамфер.

— Пусть Джамфер меньше приказывает, а то не получит ничего! — отвечала уже в другую пустоту Ицка. Сначала гостям это казалось довольно диким, но после рюмки-другой привыкали. То есть православие существовало в Абхазии достаточно формально. Но не для Дмитрия Гулиа, который, как и Сталин, и в одно с ним время, учился в Горийской семинарии.

Дмитрий Иосифович был не по-кавказски педантом. Уже при советской власти, когда он стал Народным поэтом Абхазии, депутатом, орденоносцем, и вообще очень влиятельным человеком, его часто приглашали на всякие там собрания «актива» республики, чаще всего в качестве «свадебного генерала». Назначали, допустим, собрание на 1700. Дмитрий Гулиа приходил в половину пятого и ждал начала собрания. Видя, что народ подходит медленно, он постепенно свирепел, багровея, а точно в 1700 вставал и уходил, если собрание не начиналось. Так он приучал абхазцев к точности.

Но в отношении своего здоровья он таким педантом не был. У него был сильнейший диабет, ему были запрещены многие продукты. Но он улавливал момент, когда строгая жена Елена отворачивалась, хватал со стола, то, чего ему не положено, и пускался убегать, на ходу сжевывая запрещенный продукт. Постепенно его стали кормить за отдельным столом.

Когда наступила советская власть, его несколько раз пытались арестовать и даже расстрелять. Это потому, что он был похож на белогвардейского генерала Кауфмана, и потому, что нагрубил (сказал правду) местному партийному вождю Нестору Лакобе. Но Господь спасал его каждый раз. Умер Дмитрий в глубокой старости в 1960 году.

Наш герой унаследовал от деда любовь к знаниям и ту же педантичность. На вокзал Нурбей Гулиа приходит более, чем за час до отхода поезда. Правда не уходит домой, если поезд вовремя не приходит.

Теперь о материнской стороне генеалогического древа Гулиа. Мама нашего героя — русская, девичья фамилия ее — Егорова, Маргарита Александровна. В этой части древа нет такой яркой личности, как Дмитрий Гулиа, но каждый предок по-своему оригинален.