Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики - [6]
За жизнь, или как говорят евреи — «лыхайм»! У нас первый тост всегда такой! — Гулиа опрокинул рюмку и, немного погодя, запил водой. Мы выпили чачу разбавленной, но все равно напиток показался крепким и сильно пахучим. Я решил взять инициативу в разговоре и спросил:
Нурбей Владимирович, а какой вы национальности? Вот вы постоянно повторяете, что вы русский, но по имени и фамилии этого не скажешь; словечки вы употребляете еврейские, да и похожи на лицо этой национальности. Вот нос, например …
А вы, Петрович, когда-нибудь видели носы древних русских? — перебил меня профессор, — Иоанна Грозного, например, или других родовитых русских. Вот их носы — и он указательным пальцем показал на свой нос. Это только у современных Иванов не помнящих родства, «нос картошкой, а хер — гармошкой»; у настоящих же родовитых русских, как говорит русская же поговорка — «нос с горбинкой, а хер — дубинкой!» — профессор расхохотался, довольный своей шуткой, грубоватой, но, видимо, неоднократно эксплуатируемой. — И не морщьте носы на мои слова, — ишь, какие культурные выискались! Запомните, любой настоящий русский знает, что «хер» — это название буквы «х» в русском алфавите. «Похерить», например, это — «перечеркнуть», а не то, что вы подумали! Посмотрите в любой словарь, хоть в энциклопедию!
А теперь всерьез о том, кто русский, а кто — нет! — и Гулиа сел, явно намереваясь говорить долго. — Пушкин, Лермонтов, Фонвизин, Блок, Фет, или, правильнее — Фет, Владимир Даль, который подарил нам «Толковый словарь живого великорусского языка» и «Пословицы русского народа» — русские они, или нет? А все, начиная с Петра III, российские императоры — русские, или нет? Екатерина Великая, она же принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербcтская — тоже нерусская, по-вашему? Заболев, она просила врача выпустить всю ее немецкую кровь и заменить ее русской. К сожалению, тогда это нельзя было сделать! А я считаю всех этих великих людей, да и многих, многих других, которых не упомянул сейчас, настоящими русскими, которыми Русь гордится!
Гулиа раскраснелся, поднял вверх указательный палец, глаза его горели, седая борода и такие же короткие седые волосы очень шли к золоту погон и пуговиц генеральского кителя, колориту настоящей адмиральской тельняшки. Этакий белый генерал в эмиграции. Чувствовалось, что чача уже давала себя знать.
Русский тот, кто любит Россию! — провозгласил Гулиа, — какая бы кровь не текла в его жилах — немецкая, шотландская, норвежская, эфиопская или грузинская. Чем не русским был Петр Иванович Багратион, потомок грузинских царей, отдавший жизнь за Россию!
— Или Сталин, — подсказал я профессору, даже не подозревая об особом его отношении к «отцу народов».
Гулиа внезапно замолк, все телом повернувшись ко мне, и пытливо посмотрел в глаза, как бы подозревая подвох, а потом тихо и спокойно произнес:
А ведь Сталин не только по любви к России, но и по крови русский — он сын смоленского дворянина. Сам Сталин, когда его называли грузином, постоянно поправлял: «Сталин — русский человек!» А то, что он сделал для России, лучше всего охарактеризовал Черчилль. Он писал, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Вот кто был истинный «властитель полумира», и полумир этот смело можно было назвать «Великой Россией», хотя входила туда почти вся восточная Европа и Китай, помимо Советского Союза, который Сталин так хотел видеть Россией…
Внезапно спохватившись, Гулиа встал и разлил чачу. — Что-то мы заболтались (он выделил местоимение мы, хотя говорил, преимущественно, он один), пора выпить и вторую.
Второй тост в этом доме всегда за любовь: до брака, в браке, после брака, вместо брака, и любовь к трем апельсинам! У нас с Тамарочкой, естественно, любовь в браке, хотя была и до этого. А большинство, почему-то любят выпить за любовь к трем апельсинам. К чему бы это, нет ли здесь какого-нибудь нетрадиционного уклона? — Гулиа подмигнул мне и многозначительно посмотрел на Тамару.
Мы выпили, Гулиа сел и тихо проговорил странные слова: — Для меня эта «любовь к трем апельсинам», наверное, и есть любовь к Сталину, и тут же добавил, — расскажу все-таки, почему Сталин Иосиф Николаевич был русским по крови.
Иосиф Виссарионович, — поправил, было, я, но Гулиа, грустно улыбнувшись, повторил:
Иосиф Николаевич, сын смоленского дворянина, знаменитого путешественника Николая Михайловича Пржевальского. Самый великий русский человек всех времен и народов!
Далее профессор продолжил свой рассказ.
Иосиф Николаевич Сталин
Я вам расскажу всю правду, полученную из надежных источников, как из архивов, так и от друзей из Грузии. Факты таковы, что от них не откреститься. Даже когда самого Сталина прямо спрашивали, не сын ли он Пржевальского, то «отец народов» только улыбался и отмалчивался. Если кто-то забыл, как выглядел Пржевальский, то можно посмотреть на портрет Сталина в зрелом возрасте — это Пржевальский. Только у Сталина кончики усов заострены, а у Пржевальского — нет. Сходство такое, что когда видят памятник Пржевальскому в Петербурге, то первым делом спрашивают: «Что забыли снести памятник Сталину?». Но одного портретного сходства мало.
Понимаете ли вы теорию Стивена Хокинга и теорию относительности?Знаете ли и сможете ли доступно объяснить основы квантовой физики?Расскажете об открытии Марии Склодовской-Кюри?Хотите понять самую модную науку XXI века?Неважно, учитесь ли вы в школе или уже давно закончили ее. Если вы любознательный человек, то эта книга ДЛЯ ВАС!САМАЯ ГЛАВНАЯ НАУКА – ЭТО ФИЗИКА! Так начинает эту книгу известный публицист, популяризатор теоретической науки Александр Никонов.
Мы живем, когда согласованно функционируют все клетки нашего организма, когда их слаженная работа дает нам возможность чувствовать себя здоровым и полным сил. Вот и наше общество – такой же социальный организм, где все роли взаимосвязаны и все винтики образуют открытую систему, которую называют экономикой! Экономика – это способ жизни общества. Неудивительно в таком случае и следующее равенство: здоровая экономика = здоровое общество. Поэтому всем нам так важно знать, как сохранить наше общественное здоровье, выстроить адекватную систему оценки работы каждой сферы социума, наладить внутренние связи и вовремя подмечать все изменения в экономических структурах. Эта книга – не учебник, здесь нет нудных экономических законов и скучных математических формул, зато есть понимание сути нашей жизни, которая неразрывно связана с обществом.
Александр Никонов – известный популяризатор науки, журналист, публицист, писатель. Автор множества бестселлеров. Мы с вами не успеем, а вот наши дети и внуки, как полагают некоторые ученые и футурологи, станут первым поколением бессмертных людей. Ведь на самом деле средний возраст человека – 150 лет! Не верите? Посмотрите сами! Вы узнаете: чего не хватает нашему телу, чтобы быть бессмертным и почему люди стареют; как уже сейчас можно замедлить старение; поможет ли заморозка тела; отделимо ли сознание от тела. В течение многих лет Александр Никонов общался с удивительными людьми, которые отвечают на главные вопросы бытия, ищут пути к вечной жизни, и теперь смело заявляет: тело, личность и сознание неотделимы друг от друга, а бессмертие не за горами.
Хотели бы вы снова от звонка до звонка 10 лет отсидеть за школьной партой? Вряд ли… Школа запихивает в голову огромную кучу знаний, только вот раскиданы они беспорядочно и поэтому остаются невостребованными. Что вот вы помните из школьной программы про теорию эволюции? Обезьяны, Дарвин, гены… Эх, невелик набор, да и системы в нем нет. Эта книга знакомит детей и родителей, которые хотели бы рассказать своим детям о мире, с понятием эволюции. Причем речь идет не только о биологической эволюции, чего, наверное, можно было бы ожидать.
Нам редко приходится задумываться о том, что климат влияет на ход истории. Что послужило рождению трех великих цивилизаций древности – египетской, месопотамской и индо-харрапской? Как среднеглобальное падение температуры всего на полградуса заставило всех говорить о глобальном потеплении, таянии ледников, всемирном потопе? А знали ли вы о том, что Смуту, а перед ним «насчастное правление» Бориса Годунова породил резкий скачок климата – катастрофическое похолодание. По свидетельствам современников 28 июля 1601 года «на Москве среди лета выпал снег великий и мороз был, в санях ездили».
Эта книга — не просто сборник историй о необыкновенных, необъяснимых, мистических явлениях — о загадочных существах, привидениях, полтергейсте, НЛО, телепатии, телепортации и т. п. (знатоки и ценители этой тематики найдут здесь для себя немало интересного!), причем историй достаточно достоверных, поведанных заслуживающими доверия источниками, большинство из которых названы поименно.Эта книга — опыт писательского расследования. Автор дает объяснения приведенным историям — убедительно, доходчиво, увлекательно и доступно даже для не слишком подготовленного читателя, хотя использует в своих объяснениях сложнейший аппарат: современную психологию, квантовую физику и даже космическую геологию.Правда, чаще всего самые загадочные случаи имеют самые простые объяснения…
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.