Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского - [81]

Первые послания, написанные св. Дионисием против ереси Савеллия, и короткие вразумления через особо посланных лиц не имели успеха. Епископы, державшиеся савеллианского образа мыслей, не только не оставили своих заблуждений, но «еще с большим бесстыдством стали распространять свое лжеучение».[751] Тогда св. Дионисий написал против Савеллия новое послание к Евфранору и Аммону. Главное заблуждение савеллиан заключалось в том, что они отрицали личное бытие Сына как особой божественной Ипостаси, и учили о личном воплощении самого Бога Отца, приписывая Ему человеческие свойства Спасителя. Для опровержения этого заблуждения необходимо было показать, что Сын имел личное бытие как до воплощения, так и после явления Своего во плоти. По свидетельству св. Афанасия Великого, такую именно задачу и поставил себе св. Дионисий в своем послании к Евфранору и Аммону.[752] А так как воплощение и человеческие свойства Сына ставили Его в такие отношения к Отцу, которые особенно ясно свидетельствовали о личном бытии Сына как особой ипостаси, отличной от Отца, то св. Дионисий счел наиболее удобным начать опровержение савеллиан раскрытием учения о свойствах человеческой природы воплотившегося Слова и «из Евангелий представить им, что есть человеческого во Спасителе».[753] Подробным раскрытием этого учения он хотел показать им, что «не Отец стал плотью, но воплотилось Слово Его, как сказал Иоанн»,[754] и что поэтому Отец — не Сын.[755] Но св. Дионисий не ограничился раскрытием учения об ипостасном различии между Отцом и Сыном в истории домостроительства нашего спасения: изложив учение о человеческих свойствах Спасителя, он считал необходимым «постепенно возводить» читателей своего послания «к истинному Божеству Сына и к ведению Отца»,[756] другими словами — излагал учение о равенстве Сына со Отцом по Божеству и об ипостасном различии между Ними вне отношения Их к миру и человеку. С этой целью св. Дионисий в своем послании представлял несколько примеров и сравнений, относившихся уже не к человеческой, но к божественной природе Спасителя. Он указывал своим читателям и на человеческое рождение, и на растение, вышедшее от семени или от корня, и на реку, текущую из источника, и на другие подобия, заключавшие в себе ясную мысль как о равенстве природы, так и об ипостасном различии между Отцом и Сыном.[757] Из этих сравнений савеллиане могли видеть, что православное учение нимало не унижает божественного достоинства Спасителя, хотя и признает Сына Божия отличной от Отца ипостасью.

К сожалению, внимание читателей послания св. Дионисия обратилось преимущественно на те места послания, где он говорил о человеческой природе Спасителя. В этих местах они нашли несколько выражений, которые дали им повод обвинять св. Дионисия в неправославии. По словам позднейших обвинителей св. Дионисия ариан, в послании к Аммону и Евфранору Александрийский епископ писал, между прочим, что Сын Божий есть творение и происшедший, что Он не собственный Сын Отца по природе, но чужд по существу Отцу и так же отличается от Него, как виноградная лоза от виноградаря и судостроитель от ладьи, и что, наконец, как творение, Он не был, прежде чем произошел.[758]Эти выражения, взятые из различных мест послания, выделенные из контекста и понятые не в том смысле, в каком употребил их св. Дионисий, показались неправославными не только ливийским савеллианам, но и православным жителям Пентаполя. Некоторые из них, не обратившись за разъяснением к самому св. Дионисию, чтобы узнать от него, в каком смысле употребил он слова, показавшиеся им неправославными, отправились в Рим и обвинили Александрийского епископа в неправославном учении о Св. Троице. В доказательство справедливости своего обвинения они ссылались на те места в послании к Евфранору и Аммону, где о Сыне Божием говорилось, что Он есть творение и не единосущен Отцу.[759] В это время епископом в Риме был преемник Сик–ста II Дионисий, соименник Александрийского епископа, сменивший своего предшественника в 259 г. Обвинение против Александрийского епископа рассмотрено было на соборе, созванном в Риме, может быть, именно по поводу жалобы пентапольских христиан на Александрийского епископа. Собор неодобрительно отнесся к наименованию Сына Божия творением и к отрицанию единосушия Сына со Отцом. Мнение собора изложено было Римским епископом в особом послании, которое отправлено было к Дионисию Александрийскому[760] и, по всей вероятности, к остальным епископам Египта и Ливии.[761] В сохранившемся до нашего времени отрывке этого послания[762] вместе с заблуждениями савеллиан осуждается как лжеучение появившихся в Египте катехетов и учителей божественного слова, «разделяющих и рассекающих Единоначалие на какие–то три силы, на три божества и отдельные ипостаси», так и лжеучение тех, которые думают, что Сын есть творение и получил бытие как одна из тварей.[763] Обличая первых, Римский епископ писал, что распространяемое ими лжеучение заключает в себе такую же нечестивую хулу на Бога, как и диаметрально (κατά διάμετρον) противоположное этому лжеучению заблуждение Савеллия. Если последний утверждал, будто Сын есть Отец и наоборот, то лжеучители, разделяющие единое Божество «на три ипостаси, одна другой чуждые и во всем отдельные», возобновляют ересь маркионитов и, вопреки ясному учению Ветхого и Нового Завета, проповедуют как бы трех богов, забывая, что «Божественное Слово находится в единении с Богом всяческих, а Дух Святый пребывает и обитает в Боге, и вся Троица завершается и объединяется в Боге Вседержителе как Своей главе». Великой хулой называет Римский епископ и лжеучение людей, «осмеливающихся называть божественное и неизреченное рождение Сына творением» и унижать этим наименованием «достоинство и безмерное величие Господа». Эти люди не обратили внимания ни на те несообразности, какие вытекают из учения о творении Сына, ни на учение Слова Бо–жия, которое ясно говорит о рождении Сына от Отца, а не о каком–либо образовании и творении Его. «Если Сын сотворен, — писал Римский епископ, — то было время, когда Его не было; но Он всегда был, если Он во Отце, как Сам говорит, и если Христос есть Слово, Премудрость и Сила. По учению Писания, Слово, Премудрость и Сила суть собственные Божии силы, и если бы Сын был сотворен, то отсюда вытекало бы нелепое следствие, будто некогда этих сил не было и Бог был без них». Правда, божественное Писание говорит о Премудрости Бо–жией: