Жизнь и смерть в тропических и ледяных морях - [13]

Скоро мы пришли в промысловый район. Работы было много. Трюма заполнялись рыбой, а научные журналы материалами о ее биологическом состоянии и режиме водной среды. На третьем месяце рейса Люсенька, как ласково называли ее на судне, поняла, что пришел ее звездный час. Она навела тщательный марафет. В тесной и короткой юбке без конца вертелась, демонстрируя свою упругую попку. Остроконечная, с выпирающими сосками грудь, буквально выпрыгивала из прозрачной полурасстегнутой блузки в глаза ошалевшим от воздержания матросам.

Мужики «били копытами». Старпом пускал слюни. Вот тут-то Люсенька и остановила свой выбор на Денисе, молодом ихтиологе, члене научной группы. Весь экипаж знал, что он не был женат, и лишь мне было известно, что у него есть девушка, которая училась в одном институте вместе с ним, и сейчас кончала четвертый курс. Моя супруга, его однокурсница, была в курсе его любовной истории. Причем, утверждала она, они любят друг друга и после рейса собирались расписаться.

Поэтому я был чрезвычайно удивлен, когда увидел, как она «клеится» к Денису, а тот благосклонно принимает ее ухаживания. Люсенька помогала Денису измерять рыб в нашей лаборатории, мыла инструменты, хотя это не входило в ее обязанности (лучше бы она на камбузе помогала коку). Они допоздна засиживались в лаборатории. Выходил Денис оттуда покрасневший, избегая встречаться со мной глазами, так как догадывался, что я все знаю о его невесте. Я забеспокоился, предчувствуя беду. И тут началось…

Вызывает меня капитан и говорит:

— Ты знаешь, о чем меня эта сучка спрашивала? Я сразу догадался, о какой сучке идет речь.

— Нет, не знаю, — ответил я.

— Правда ли, что я имею право регистрировать в вахтенном журнале браки и действительна ли эта запись?

— Ну и что вы ответили? — спросил я.

— Ответил то, что есть, — сказал капитан. — Да, имею право и запись действительна. Другое дело, что эти браки, как правило, недолговечны. И по приходу из рейса зачастую распадаются.

Я объяснил капитану, что у Дениса есть девушка, с которой он собирается регистрироваться после рейса и надо что-то предпринять, чтобы не допустить ошибки, которая исковеркает ему жизнь.

— Да, — согласился со мной капитан — надо что-то делать. Я ее, сучку, — закричал он, — заставлю сутками палубу драить, не разгибаясь, чтобы у нее не было сил не только соблазнять мужиков, но и разогнуться.

— А вот это зря, — глубокомысленно отвечаю я ему, — в такой позе она еще больше будет привлекать мужиков. Да и ночью не уследишь за ней. Тут надо что-то другое. А для начала я переговорю с Денисом.

Я вызвал к себе Дениса и стал, как говорится, читать ему мораль. Красочно обрисовал, что она из себя представляет и какая жизнь у него будет, если он на ней женится. Я напомнил ему, что его ждет девушка, точнее невеста, и выразительно посмотрел на него. Он покраснел, что-то пробормотал, промямлил, что все понимает и с Люсенькой больше встречаться не будет.

Довольный собой, я доложил о нашем разговоре капитану. Он почему-то засмеялся, сказал, что это чепуха, и что если женщина захочет мужчину, особенно в такой ситуации, как у нас, то обязательно своего добьется. И посмотрел на меня глазами мудреца, прожившего долгую жизнь.

Вечером я их снова увидел вместе. Они сидели на корме. Она в полу расстёгнутой кофточке и задранной до трусов юбке (и это при минусовой температуре). Он что-то еще пытался расстегнуть, хотя практически уже и расстегивать было нечего. Люсенька обнимала его, что-то шептала ему, целовала и мягко отводила его руки от дальнейших действий. Я плюнул с досады и пошел спать.

На следующее утро Денис появился у меня с виноватым выражением лица, стал извиняться и потом вдруг спросил, правда ли, что капитан может их с Люсенькой зарегистрировать.

— Иди к капитану и спрашивай — грубо отрезал я. — Я не регистрирую.

— Но… он… — с трудом вымолвил Денис… отказывает, говорит, что надо подождать месяц или два…

— Ну и правильно, — обрадовался я, по закону положено проверить чувства и подождать с месяц или два, а может три, я точно не помню, после подачи заявления.

— Вы ответите, — закричал он и выскочил из каюты. «Отвечу, отвечу…» про себя уже бормотал я и довольный вышел из каюты.

Шли дни, недели. Работали мы в открытых водах, без заходов в порты. Психологическая обстановка на судне ухудшилась. У многих были замечены нервные срывы. Взрывались, матерились буквально по пустякам. А Люсенька в их глазах была королевой, суперзвездой. Рыбаки с голодным блеском в глазах не сводили с нее глаз. Старпом зверел.

Капитан в сотый раз давал себе слово не брать больше в рейс молодых и красивых девок. И даже я при взгляде на нее чувствовал себя ну…не совсем адекватно, хотя и старался себя сдерживать. А ведь я взял себе за правило не давать себе в рейсах никаких расслаблений. Работа и только работа. Но это только теоретически. Попадется такая стервоза, которая трясет перед глазами голыми сиськами и вертит соблазнительной попкой, и вся твоя теория на пятый месяц вынужденного воздержания летит к чертям.

А что говорить о Дениске, который каждый вечер у нее пропадает и не только любуется ее прелестями, но и ласкает их. Мало ли что еще… А более, как мы поняли — ни, ни, ни… лишь после регистрации брака.