Жизнь и смерть Кришнамурти - [20]
Временами Кришне казалось, что он горит; ему хотелось устремиться наружу и погрузиться в поток; его приходилось удерживать силой, так как в обмороке он мог упасть лицом вниз со «страшной силой», где бы ни находился. Обычно он лежал в полумраке, на полу на матрасе, чтобы не свалиться с кровати. Он не выносил яркого света. Нитья говорил, что было похоже, будто человек сгорает изнутри до смерти. Боль, возникающая в различных частях тела, приходила в виде длинных спазмов. В короткий период передышки Кришна беседовал с невидимыми существами или существом, приходившим невидимым каждый вечер для «проведения операций». Кришна обращался к ним только как «они». Ему явно указывали что должно произойти, поскольку слышали, как Кришна спрашивал: «Опять будет тяжело сегодня? Хорошо, не возражаю». Когда боль усиливалась, Кришна всхлипывал и извивался, издавая страшные крики и иногда громко плача, умоляя о передышке. Рыдал «физический элементал»: «О, пожалуйста, я не могу больше!»; потом вдруг умолкал, и голос Кришны говорил: «Хорошо. Я не имел этого в виду, продолжайте, пожалуйста» или «Теперь я готов, продолжим».
В девять часов, после ночных трудов над его телом, он сидел и пил с остальными молоко (он никогда не ужинал в те вечера), и ему рассказывали что происходило. Он слушал, как будто бы речь шла о незнакомце, и его интерес к происходящему был не меньше, чем у других; для него все было новым, поскольку его память не сохраняла ничего.
В один очень тяжелый вечер он стонал: «О, мама, зачем ты меня родила?» Он молил о минутном отдыхе; присутствовавшие слышали как он разговаривал с матерью или с «ними», обращаясь к ним с уверенностью: «Да, несомненно! Я вынесу и больше, не обращайте внимания на мое тело, не могу сдержать его плач»; иногда «они» что-то говорили ему, и они вместе смеялись «от души». Однажды услышали как физический элементал вскричал: «Кришна, вернись, пожалуйста!» Если Кришна возвращался, «процесс» останавливался. Казалось, над телом каждый вечер совершалась определенная часть работы, и если она прерывалась посередине, она все равно завершалась.
Тело Кришны все более уставало и истощалось, для других было мучительно видеть его страдания. В начале октября «они» стали работать над его глазами, вызвав еще более ужасающие мучения. «В ту ночь «они» сказали Кришне, — писал Нитья, — что его глаза очищены и позволяют увидеть «Его». Но очищение было ужасно слышать. Мы слышали, как он говорил: «Это так, как будто ты привязан в пустыне, лицо под палящим солнцем с отрезанными веками».
Как-то ранним вечером, когда после ванны Кришна вышел для медитации к дереву до начала вечерней работы, он сообщил остальным, что в эту ночь ожидается «Великий посетитель» (они поняли, что имелся в виду не Лорд Майтрейя, который приходил один или два раза). Кришна попросил Нитью поставить в его комнате, куда он намеревался прийти после медитации, изображение Будды. У Нитьи не было сомнений в том, кто будет этот «Единственный Великий». Работа над телом Кришны в ту ночь была самой болезненной, хотя и восхитительной, как в ту первую августовскую воскресную ночь под деревом, поскольку все чувствовали, что «Великое Присутствие» состоялось. Позже, когда Нитья и Розалинда находились с Кришной в его комнате, Кришна стал разговаривать с невидимыми для них людьми. Очевидно, «работа» закончилась успешно, и его поздравляли. Они слышали, как он говорил: «Не с чем меня поздравлять, потому что и вы бы сделали то же самое». Когда поздравлявшие удалились, Кришна, не приходя в сознание, сказал: «Мама, теперь все будет иначе, теперь жизнь пойдет для каждого из нас по-новому. Я видел Его, мама, и все меркнет перед этим». Но конец физическим мукам Кришны еще не наступил. «Они» начали вскрывать что-то у него в голове, вызвав такие нестерпимые мучения, что он продолжал вскрикивать: «Пожалуйста, закройте. Пожалуйста, закройте». Когда терпеть становилась невмоготу, «они» закрывали что-то, а потом снова вскрывали, пока тело не исходило в крике до обморока. Так продолжалось 40 минут. Когда наступал конец, тело, к удивлению остальных, начинало говорить голосом ребенка лет четырех, вспоминая эпизоды из детства.
«Процесс» продолжался, не ослабевая, каждую ночь, за исключением нескольких дней, когда Кришна и Нитья ездили в Голливуд, вплоть до начала декабря, и каждый раз по окончании «процесса» маленький мальчик лепетал в течение часа и более со своей матерью, за которую он по-прежнему принимал Розалинду, о событиях своего детства. Он поведал ей о разговорчивом сказочном друге, который у него был, и о том, как ненавидел ходить в школу. Он описал смерть матери: «Он думал, она больна, и когда он видел как врач давал ей лекарство, он умолял ее: «Не принимай его, мама, не принимай это отвратительное снадобье, оно не принесет пользы, пожалуйста, не принимай его, доктор ничего не знает, он — грязный человек». Чуть позже в ужасе он воскликнул: «Почему ты так неподвижна, мама, что случилось, почему отец накрывает лицо своим дхоути, ответь, мама, ответь». Пока «процесс» шел каждый вечер, Кришна писал по утрам, как сообщил леди Эмили в письме от 17 сентября, «статью прелюбопытного характера. Я написал 23 страницы без всякой посторонней помощи».
