Жизнь и смерть Эдуарда Берзина - [69]

Видимо, Павлов еще в Москве, перед выездом на Колыму, получил подробные инструкции, как нужно действовать после отъезда Берзина.

Аресты берлинских соратников начались еще в те дни, когда тот был в дороге.

Причем, в Москве спланированы они были заранее, поэтому если даже кто-то из дальстроевцев к этому времени уехал из Нагаево, скажем, в отпуск, место его временного пребывания органам НКВД было известно. Аресты этих людей производили по всей стране.

Одним из первых после отъезда Берзина с Колымы, через день, 6 декабря, в Магадане был арестован Лев Маркович Эпштейн — правая рука директора Дальстроя.

Еще через день, 8 декабря, в Москве сотрудники НКВД арестовали Кирилла Григорьевича Калныня — начальника особого сектора треста, Он так же, как и Эпштейн, был одним из близких друзей Берзина.

18 декабря был арестован заместитель Берзина по лагерю, начальник Севвостлага, кадровый чекист Иван Гаврилович Филиппов. Причем, поскольку он имел звание офицера (капитана) Государственной безопасности (а это соответствовало генеральскому званию в армии), телеграфное указание арестовать Филиппова было дано шифровкой из Москвы лично Наркомом внутренних дел Ежовым.

Некоторых сотрудников Дальстроя арестовывали даже в санаториях:

«Шифрограмма: 20 декабря 1937 года. Управление НКВД по Крымской АССР — начальнику УНКВД по ДВК, бухта Нагаева.

Согласно телеграфного распоряжения зам. Наркома внутренних дел т. Фриновского[26] нами арестован находящийся в санатории г. Севастополя Раппопорт Е. М., который направляется в Ваше распоряжение первым отходящим этапом. Пом. начальника УНКВД по Крымской АССР Кривич»

Все эти ближайшие помощники Берзина на первых же допросах признались, что являлись участниками «антисоветской, контрреволюционной, повстанческой организации на Колыме» и единодушно указали, что руководителем этой организации являлся директор треста.

Например, первый допрос Филиппова состоялся 22 декабря в Магадане. К этому времени Берзин уже был арестован, но Филиппов не мог знать этого, так как с момента своего ареста содержался во внутренней тюрьме дальстроевского УНКВД (одно из первых кирпичных зданий, построенных в Магадане и в просторечии звавшееся «дом Васькова»). Несмотря на это, кадровый чекист, начальник всех колымских лагерей, на допросе заявил:

«— Я являюсь активным участником антисоветской организации на Колыме, возглавляемой Берзиным»¹⁹¹.

Филиппов назвал 62 фамилии руководящих работников треста, которые якобы, как и он сам, являлись «участниками антисоветской организации на Колыме».

На вопрос следователя, какой конкретно террористической деятельностью занималась их организация, этот заместитель директора треста ответил:

«— Берзин сказал: ни перед чем не остановлюсь и убью Сталина, Молотова или Ежова».

Кроме того, — рассказал Филиппов, — «нами был намечен план убийства в Хатыннахе Фриновского, который приезжал на Колыму в прошлом году. Но он на ночлег выехал в Ягодное. Берзин специально выезжал в Хатыннах по получении телеграммы о выезде комкора»¹⁵².

Через день после Филиппова был арестован начальник политчасти Дальстроя Б. А. Булыгин, всего-то месяц тому назад проводивший партийный актив, где впервые во всеуслышание выступавшие начали клеймить Берзина и задавать ему неудобные вопросы.

В конце декабря 1937 года уже и не только членам партии, а и самым рядовым жителям Магадана и Нагаево стало ясно, что эпоха Берзина на Колыме закончилась: 26 декабря президиум Ольского райисполкома, которому в административном отношении подчинялся поселок Нагаево-Магадан, принял постановление «о переименовании улицы Берзина в улицу Сталина»¹⁵³.

Официально до всеобщего сведения информацию о том, что Берзин — «вражеский руководитель» сообщила газета «Советская Колыма» 18 января 1938 года. В одной из статей того номера говорилось, что бывший директор треста делал «ставку на развал хозяйства Дальстроя, на стирание всякой грани между преступником, отбывавшим наказание по приговору советского суда, и честным советским человеком».

А через три месяца в этой газете было опубликовано решение партийной комиссии при Политуправлении Дальстроя об исключении из партии Берзина и еще 21 человека из руководства Дальстроя как врагов народа.

К этому времени большинство арестованных дальстроевцев на допросах уже дали показания о том, что они состояли в «антисоветской контрреволюционной организации», возглавлявшейся директором треста.

Здесь следует отметить, что в декабре 1937 года одновременно с Берзиным в Москве была арестована группа руководящих работников Дальстроя: заместитель директора 3. А. Алмазов, главный бухгалтер треста П. Е. Евгеньев (Цацкин), заведующий учетно-распределительным отделом А. Н. Майсурадзе, заведующий особым сектором К. Г. Калнынь (Эзеретис), редактор газеты «Советская Колыма» писатель Р. А. Апин. В большинстве своем они, как и Берзин, уехали с Колымы в отпуска. Алмазов — работал в Московском представительстве Дальстроя.

Расследованием их «контрреволюционной» деятельности занялись сотрудники центрального аппарата НКВД. Их «дела» были оформлены в течение полугода, и в июне-июле 1938 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР вынесла всем смертные приговоры. Как правило, в день приговора или вскоре после его вынесения каждый из них был расстрелян.