Жизнь и смерть Эдуарда Берзина - [48]

На материковой части городской площадки по проекту планировалось расположить производственные помещения, а на острове — служебные здания администрации Дальстроя, жилые дома, культурно-бытовые сооружения. Из директорского резерва Берзин выделил средства, чтобы форсировать строительство этой Колымской Венеции. К концу 1936 года на Таскана уже были возведены первые жилые и административные здания объемом около 7 тысяч кубометров, начато строительство электростанции.

Директор особого треста Берзин был художником по образованию. Окончив Берлинское художественное училище, он мечтал стать архитектором. Неожиданная мясорубка Гражданской войны поломала его планы и сделала кадровым чекистом. Но, видно, в душе осталась невысказанная светлая полоска. По воспоминаниям его близких известно, что иногда, очень редко, он брал в руки кисть и писал натюрморты. Сохранились только два. На одной стороне небольшой картонки — маслом: небрежно брошенные темно-вишневые розы на краю обеденного стола, Сумрачно. Одиноко. Тревожно.

На обороте картонки — набросок пейзажа, более светлый и жизнерадостный.

Наверное, утверждая фантастический проект строительства Колымской Венеции в русле непредсказуемой, бешеной горной реки Колымы, этот человек хотел вырваться из жестокой прозы дальстроевской повседневности.

Жизнь ломала его ежечасно. Многие современники, мы видели, вспоминали о нем как о простом и скромном человеке. Но имел ли право директор особого треста оставаться простым и скромным?

Неограниченная его власть простиралась на огромные пространства Северо-Востока, десятки тысяч вольных и заключенных подчинялись только его приказу. Любого мог он вознести, а моги — уничтожить.

В стране в 30-е годы ускоренно формировалась система вождей: от самого «любимого отца и учителя» до небольших божков местного значения. Система, которая вознесла Берзина в наместники Колымы, не позволяла ему оставаться незаметным и оставлять незаметными вождей московских.

Еще в 1934 году производственный участок одного из золотодобывающих приисков Берзин назвал именем Ягоды. По Колыме плавал речной пароход «Генрих Ягода», а когда в Голландии директор треста купил океанское судно, оно украсилось той же фамилией родного наркома. Построенный в Нагаево клуб для сотрудников Севвостлага назвали «имени Ягоды». А когда в 1935 году там открыли поселковый парк, он тоже получил это имя.

Мы помним, в каком крошечном домишке поселился Берзин в февральскую ночь после приезда в Нагаево в 1932 году. Скоро ему построили хороший коттедж. Вокруг посадили тополя, огородили высоким забором.

Берзин привез из Москвы семью. Его жена, тоже латышка, Эльза Яновна, увлеклась фотографией. Ее фотоснимки регулярно печатались в местной газете «Колымская правда»[18]. Дочь Мирдза и сын Петр учились в школе.

Во дворе директорского дома поставили гараж с легковой автомашиной «Роллс-ройс». На этой машине Берзин обычно выезжал в командировки по трассе. А для зимних поездок у него были еще и удобные сани — так называемая кошевка с тройкой резвых лошадей. Но директор треста на работу ходил пешком. Ему нравилась улица, на которой он жил. Она получила официальное название: улица Берзина.

Был еще прииск с этим названием. Пионеры средней школы соревновались за право назвать пионерский отряд именем директора Дальстроя. А вольнонаемные служащие и специалисты в тресте стали собирать деньги на постройку самолета, чтобы и его назвать именем Берзина.

Осенью 1935 года, когда после возвращения из Москвы директор треста собрался в командировку на трассу, его помощники украсили Нагаево-Магадан и дорожные поселки портретами любимого начальника. Под каждым портретом повесили лозунг: «Привет покорителю колымской тайги Берзину!»⁴¹. А вскоре в Нагаево вышел номер журнала «Колыма». Он открывался фотографией Ленина, на следующей странице — фото Сталина. За ним — портрет Берзина. Последнее имя все громче звучало на Колыме.

Необычные этапы

1936 год принес в Дальстрой новые заботы. Зимой Берзин объехал все территории, где велась добыча золота, сельскохозяйственное производство, осмотрел дороги. В феврале провел очередную реорганизацию структуры управления в тресте.

Главной преградой в развитии новых приисков на левобережье реки Колымы стала сама река: она перерезала трассу на 463-м километре. Берега ее между собой были связаны лишь понтоном. Летом он не успевал перевозить автомашины, подходящие по трассе, с одного берега на другой. А весной и осенью, в ледостав и половодье, сообщение между двумя берегами вообще прекращалось. Единственный выход — нужно было строить мост. Для этого в Управлении дорожного строительства директор треста выделил самостоятельный «Участок по постройке мостового перехода через реку Колыму».

Серьезной перестройке подверглись транспортные организации. В Дальстрое существовали два управления — автотранспорта и авиатранспорта. Берзин их объединил. Своим приказом он возложил на новое Управление автоавиатранспорта следующие работы:

а) эксплуатация автомобильного и авиационного транспорта:

б) перевозки грузов и пассажиров;

в) хранение и выдача грузов;