Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [43]

Сергей Бодров в этом фильме о фильме сравнивает: «Два года назад мы снимали первого „Брата“ маленькой группой, в квартирах приятелей, в мастерских художников, женщины варили сосиски на кухне, кто-то машину давал, кто-то уступал комнату в коммуналке. В этот раз многое было по-другому. Но оказалось, что собрать деньги на это кино гораздо сложней, чем думали, в последний момент часть партнеров просто исчезла, и вопрос стоял так: либо рисковать и начинать с тем, что есть, либо отказаться от проекта вообще. Мы начали. Как и в первый раз, это была авантюра чистой воды. Но нам надо было продержаться, сколько можно выстоять, а дальше уже само пошло. Да и вообще нам везло, самые мучительные проблемы решались вдруг и каким-то мистическим образом. Бог помогал. Значит, не зря». Суеверные люди, артисты. Зря, не зря… Если бы знать…

Сегодня о том, как снимали «Брата-2», Сергей Сельянов рассказывает с редким для него оживлением, видно, что он с удовольствием возвращается в то счастливое для всех время. За долгие годы работы с людьми у Сельянова выработалась манера говорить чуть отстраненно, кажется, он так привык повторять одно и то же, что не очень верит в возможность понимания. Терпеливо, но и явно скучая, он объясняет по пятому разу то, что ему давно понятно, но никогда, впрочем, в комментариях не отказывает: взять интервью у Сельянова легко, он сам его продиктует, закуривая самокрутку, иногда отвлекаясь на телефонные звонки и не давая себя сбить вопросами, изобличающими в журналисте полного профана. Но вот про съемки этого неожиданного для маленькой тогда студии фильма он вспоминает совсем иначе, увлекаясь, углубляясь в подробности:

«„Брат-2“ был у меня первым большим проектом, с бюджетом примерно 1 млн 300 тыс. долларов. Конечно, масштаб цен, объем затрат все время меняются, экономика меняется, сравнивать посещаемость, сборы или бюджеты невозможно, сейчас такой бюджет выглядит небольшим, но тогда был значительным. Первого „Брата“ сняли за 99 670 долларов, а на втором в 12–13 раз бюджет вырос.

Когда мы снимали фильм „Брат“, у нас не было никакого предчувствия, что это будет очень успешное, любимое, народное кино (то есть я был уверен, что кино будет хорошее, но между качеством фильма и его успехом знак равенства ставить нельзя), однако про продолжение мы уже думали. После открытого финала, в котором герой едет в Москву, логично рассказать про его там приключения. Но главное – нам с Лешей хотелось эту историю продолжать, обаяние и талант Сережи Бодрова действовали и на нас. Хотелось с Данилой Багровым пожить еще. Уже не помню, когда точно, но после выхода „Брата“ снимали „Про уродов и людей“, и Балабанов мне сказал, что можно было бы сделать еще два фильма с Данилой, действие которых проходило бы в Москве и в Америке. Когда Леша стал сочинять сценарий, то решил, что два фильма скучно, и надо делать один. Но сама идея вести героя из провинции через Питер и Москву в Америку была правильная. Мне в ранней молодости попалась серия карикатур. На первой картинке молодой человек прощается с родителями в маленьком французском городке, надпись: „Я еду в Париж!“. Вторая картинка: тот же человек, но уже постаревший, провожает своего сына, который едет в Америку. И третья, где внук того, кто ехал в Париж, объявляет своим родителям: „Я лечу на Марс!“ Вот такая архетипичная модель, я ее хорошо запомнил и Леше рассказывал. При этом мы практически в один голос произнесли: только этот фильм должен быть не похож на первый. Ну, он и получился совсем другой.

Леша сказал, что хочет напихать туда столько музыки, сколько влезет, я сразу понял, что это отлично. Одно из первых продюсерских движений в связи с этим фильмом было про музыку. Я пришел к Косте Эрнсту, с которым мы тогда делали „Блокпост“, и он показал первый клип Земфиры. Она недавно перебралась в Москву, в музыкальной индустрии уже была известна, а народ еще ее не знал. Костя считал, что было бы хорошо ее включить в фильм. Я тогда впервые Земфиру слушал, мне понравилось. Леша хотел, чтобы в фильме звучала современная популярная молодежная музыка, не совсем, наверное, правильное определение, но что-то в этом роде. У Леши были традиционные связи со свердловским роком, но всю поляну мы не очень-то чувствовали. Поэтому я пошел к Ване Демидову, который еще недавно вел „Музобоз“, но уже руководил каналом „ТВ-6“. Времена были простые, лично я знаком с Ваней не был, но легко связался с ним через Свету Бодрову. Ваня сказал: конечно, ведущим „Музобоза“ я был, но лучше поговори-ка ты с Мишей Козыревым, он всех знает. Я спрашиваю: „А это кто?“ Ваня отвечает: „Наше радио“. И сразу при мне набрал его по телефону. Как я понял по разговору, знакомы прежде они не были, это был первый контакт. То есть просто набрал номер подходящего человека, вот, говорит, кино ребята делают, помоги, если тебе интересно. Что делает Ване честь.

Козырева тоже удивило, что Ваня ему позвонил, они были из разных кругов, и музыкальных, и идеологических. Но Ваня был выше этих различий: либерал, консерватор. Миша отдал этому должное. Он оказался из Свердловска, как и Балабанов, я их познакомил, и он с большим энтузиазмом отнесся к нашим идеям. Козырев всех знал, натащил кучу дисков, они с Лешей встречались, обсуждали. Нам нужно было сориентироваться, что в музыке вообще происходит, что „носят“, что нового. Мы хотели, чтобы большая часть песен прозвучала в фильме впервые. Условий мы, конечно, не ставили, не было уговора не выпускать песню до выхода фильма, ясно, что кино делается долго, и это было бы слишком – на год замораживать треки. Но хотелось, чтобы в фильме звучало то, что еще не ротировалось. Разумеется, я занимался правами, и тут тоже Миша очень помог, его все знали, музыкантам было легче довериться ему, чем неизвестным кинематографистам, хотя фильм „Брат“, конечно, был такой ключ, который открывал многие сердца.