Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - [16]

Император Александр написал Наполеону:

«Государь брат мой! Благодарю В[аше] И[мператорское] В[еличество] за письма, доставленные мне князем Куракиным и полковником Чернышевым. Все, изъявленное Вашим Величеством, как относительно ваших политических видов, так и насчет ваших личных чувств ко мне, принесло мне наибольшее удовольствие, убедив меня в том, что они совершенно одинаковы с моими неизменными чувствами к особе Вашего Величества. И я так же душевно желаю сохранить союз, соединяющий обе империи и служащий залогом спокойствия Европы. Ваше Величество могли убедиться в том, что с моей стороны не было упущено ничего, чтобы выказать, при всяком случае, решимость мою сохранить союз наш. Россия не станет домогаться ничего, тем паче, что мир с Турцией будет заключен. Вашему Величеству известны условия, на которых я готов заключить его; я никогда не домогался ничего иного. Распоряжения, принятые против английской торговли, исполняются со всею строгостью, и доказательством тому служит множество конфискаций в моих гаванях. С тех пор прибыло к нам не более тридцати судов. Сомневаюсь, чтобы пришли еще какие-либо другие, потому что многие из портов заперты льдом; во всяком случае, число их будет весьма ограниченно, и в их отношении примутся столь же строгие меры. Таким образом, сто судов, о которых упоминается в письме Вашего Величества, будут обращены назад в Англию. Немецкие публицисты тешатся, распуская зловещие слухи и поселяя беспокойство. Я не обращаю на то ни малейшего внимания, полагаясь на уверения Вашего Величества. Как полковник Чернышев по-видимому заслужил вашу благосклонность, то я посылаю это письмо через него. Он поедет через Стокгольм для сообщения шведскому правительству об изъявленном вами желании, чтобы я поддержал ваши требования насчет разрыва шведов с англичанами, хотя, сколько мне известно, это уже исполнено. Чернышев может дать отчет Вашему Величеству о положении дел в Швеции. Прошу Ваше Величество принять уверение, что чувства мои к вашей особе неизменны».

Жан-Батист Бернадот

Жан-Батист Бернадот был урожденным гасконцем. Когда 18 мая 1804 года Наполеон провозгласил себя императором, Бернадот выразил ему свою лояльность и получил звание маршала Империи. Как-то раз он взял в плен шведов и разместил их в городе Любеке, на берегу реки Траве. К пленным он приказал относиться гуманно, шведские офицеры у него свободно бродили по городу и больше походили не на пленных, а на гостей Бернадота. И это сделало его имя настолько популярным в Швеции, что Государственный совет, собранный бездетным шведским королем Карлом XIII для избрания ему преемника, единогласно решил предложить корону именно Бернадоту, при условии, конечно, что тот примет лютеранство, и несмотря на наличие другого претендента — принца Густава, сына предыдущего короля Густава IV Адольфа.

Понятно, что за подобным решением стояло стремление Госсовета угодить Наполеону. Бернадот согласился, и в 1810 году он был уволен Наполеоном со службы, а уже 21 августа 1810 года Риксдаг избрал Бернадота кронпринцем (наследником престола) Швеции. Соответственно, 20 октября он принял лютеранство, 31 октября был представлен собранию государственных чинов в Стокгольме, а 5 ноября усыновлен королем. С этого времени Бернадот стал регентом, а фактически — правителем Швеции, на престол которой официально он вступил только в 1818 году под именем Карла XIV Юхана.

Александр Иванович близко знал Бернадота. Поэтому, когда последний был избран шведским наследным принцем, император Александр I направил в Стокгольм именно Чернышева.

Миссия носила чрезвычайно деликатный характер: Чернышеву предстояло выяснить намерения Швеции в случае вполне вероятного начала новой войны России против Наполеона.

Тайный смысл командировки

Французский историк Альбер Вандаль пишет: «Благодаря давнему знакомству с принцем, Чернышев мог лучше всякого другого выполнить это щекотливое поручение. Ему было поручено доставить в Париж ответ Александра на императорское письмо от 23 октября, но при этом он получил приказание ехать через Стокгольм <…> Чернышеву поручено сказать, как страстно, как упорно желает Наполеон, чтобы Россия обратилась к Швеции с протестом и угрозой, только, согласно инструкции, Чернышев тотчас же должен прибавить, что Александр решил не обращать внимания на это желание, что он предоставляет Швеции вполне располагать своими решениями, что она может избрать относительно Англии то поведение, какое ей будет угодно, и может не принимать участия в морской войне. Одним словом, истинная цель поездки в Стокгольм состояла в том, чтобы дать понять, что показную ее задачу никоим образом не следует выполнять. Выдавая, под предлогом исполнения желаний императора его намерения относительно Швеции, Александр надеялся создать себе право на ее благодарность и положить начало примирению, а может, и прочной дружбе с нею».

Слова эти выглядят не очень понятно и нуждаются в комментариях.

Прежде всего, следует отметить, что Наполеон был слишком проницательным человеком, чтобы не почуять в поведении Чернышева тайного умысла. Тем не менее он принимал его не без удовольствия. Как пишет тот же Альбер Вандаль, «он считал его одним из тех умных, не имеющих предрассудков людей, с которыми всегда приятно побеседовать и иногда не трудно сговориться».