Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - [12]

Его любовным похождениям не было числа, и, если верить молве, одна из принцесс императорской фамилии, красавица Полина Боргезе, далеко не была равнодушна к его ухаживаниям. Обладая искусством разговаривать с женщинами, он умел заставлять их болтать и извлекал из их болтовни полезные сведения. Это было одним из главных его источников осведомления. Кроме того, он обладал замечательным чутьем и поразительно угадывал в свете и в высшей администрации людей с податливой совестью, у которых наша политическая неустойчивость извратила, а то и совсем уничтожила нравственное чувство — те элементы, которые сформировались из грязных отбросов революции и сумели выплыть на поверхность. Он вращался преимущественно среди них, затем посещал салоны иностранной колонии, куда сходилось порядочное число людей, служивших Франции или в силу необходимости, или из-за выгоды, но сердца которых не переменили родины. Члены дипломатического корпуса обходились с ним по-товарищески, и когда ему удавалось получить доступ в их рабочий кабинет, он с большим искусством «скашивал глаза» на лежавшие на столе бумаги и украдкой прочитывал некоторые отрывки из писем. Сверх того, во время его махинаций в парижском обществе, его нередко видели в компании молодых людей, только что выпущенных из военных школ в полки; он старался сойтись с нашими будущими офицерами, старался снискать их дружбу и, таким образом, иметь возможность следить за всеми частями армии. Одним словом, в Париже он сделался оком царя — оком бдительным, нескромным, с острым и пронизывающим взором. Помимо всего сказанного, это была правая рука русского государя, который пользовался им еще и для того, чтобы завязать более тесные отношения с людьми исключительного значения.

Альбер ВАНДАЛЬ

«Разрыв франко-русского союза»

Другой великосветской возлюбленной Чернышева стала Полина Фурес. Еще во время Египетской кампании она была любовницей Наполеона, а вернувшись во Францию, она завела светский салон, всегда полный умных и интересных гостей. Многие из них весьма пригодились Чернышеву…

В связи с этим историк Альбер Вандаль пишет:

«В Париже Чернышев действительно оказался полной противоположностью Куракину: он был столь же подвижен, как тот неповоротлив. Он бывал во всех слоях общества, в одинаковой степени увлекаясь и собиранием сведений, и желанием повеселиться. Обладая большим апломбом и удивительным умением сходиться с людьми, он втирался в те круги общества, знакомство с которыми имело для него особую важность, и потерял счет своим успехам в свете. Он пользовался большим успехом у женщин, был «большим сердцеедом», в женском обществе был неиссякаем в комплиментах и любезных фразах, и, хотя некоторые из дам, идя против всеобщего увлечения, считали его «самонадеянным, фатом, приторным и, следовательно, крайне пошлым», многие находили его неотразимо очаровательным. Таким образом, он нашел приятный способ наводить справки, и в будуарах парижанок производил полезные ему разведки, выжидая случая проникнуть дальше и добраться до военных канцелярий включительно».

До страшной трагической ночи в доме австрийского посла имя Чернышева встречалось только в разделах светской хроники и местных сплетен парижских газет. Рослый красавец с непокорной вьющейся шевелюрой, прекрасный рассказчик и острослов, он неизменно становился душою любого общества, особенно того, где были прекрасные дамы. В великосветских салонах неизменно бытовало представление о посланце российского царя как о жуире и удачливом покорителе женских сердец. Ему симпатизировала сестра Наполеона — королева Неаполитанская. А другая сестра императора — легкомысленная Полина Боргезе, согласно молве, была даже «в любовной связи» с кудрявым российским повесой… Но это была лишь театральная маска. Репутация легкомысленного повесы служила прекрасной ширмой для ловкого и умного царского посланца, которому почти всегда удавалось получать важную информацию о политических и военных планах Наполеона накануне франко-русского военного конфликта 1812 года.

Евгений ПРИМАКОВ

«Очерки истории русской разведки»

«Сотрудничество» с Талейраном

За короткий срок Чернышеву удалось создать целую сеть информаторов в правительственных и военных кругах Франции. И «друзья» у него были не только «платонические», многие из них были подкуплены, причем за немалые деньги, в том числе и личные деньги «светского льва» и «дамского угодника».

Например, Чернышев свел знакомство с высшими военными деятелями Франции — ее маршалами. Кстати, характеристики, которые он дал Даву, Удино, Лефевру и другим, можно назвать образцами аналитического мастерства и эпистолярного искусства.

Чернышеву было известно, что экс-министр иностранных дел князь Шарль-Морис де Талейран-Перигор, на которого совсем недавно Наполеон с кулаками напал на глазах у всех в Люксембургском дворце, обвиняя его в лицемерии и предательстве, является тайным агентом Александра I, которому он направлял свои секретные донесения. В них освещались важные вопросы внешней политики и экономики Франции, содержались прогнозы развития военно-политической обстановки в Европе, а также давались конкретные советы по противодействию амбициозным планам Наполеона. И все же информация Талейрана требовала перепроверки, что и было поручено Александру Ивановичу, имевшему обширные связи в соответствующих кругах.