Не дожидаясь вялого, неохотного движения стражника к стене, он остановился по ту сторону ворот, чтобы посмотреть на свой довольно потрёпанный за последние дни отряд, медленно и не торопясь втягивающийся в городские ворота.
Пара месяцев в пути любому лоску не добавит. А ещё с их приключениями уже здесь, ближе к морю, так вообще все здорово пообтрепались.
— "Натуральная армия оборванцев", — тяжело вздохнул Сидор.
Вспомнив последнюю тяжёлую стычку, сразу после спасения от смерти какого-то казака, Сидор лишь снова тяжело вздохнул. Вот же угораздило вляпаться в чужую разборку. Не успели приехать, а уже во что-то вляпались.
Матёрые людоловы ставили на того мужика ловушку, а вляпались в неё Сидор с Димоном, и со всем своим небольшим отрядом. Вот уж когда он действительно пожалел, что не прислушался к умным советам и не стал дожидаться обоза со стеклом из дома, чтоб добираться до Плёса всем вместе. На такой большой обоз здесь ни одна собака даже не гавкнула бы. А так… Трое раненых, причём довольно серьёзно и убита одна амазонка, десятник Марфа Куирова.
— "Теперь придётся парня её успокаивать, чтоб тот от горя с катушек не слетел. Первая любовь, будь она неладна. Вечно помнится и очень тяжело переживаемая потеря. Гибель первой любви. И так по-глупому, — с горечью признал он. — Ведь опытнейшая же была десятник, столько схваток прошла. Ни единой царапины, словно заговорённая. И на тебе. Думал на сотника скоро ставить, уже здесь. А расслабилась, и один, всего один недобиток таких дел наворотил, что теперь не знаешь как того парня успокоить. Совсем парень головой тронулся. Как бы теперь двоих вместо одной не лишиться. Здесь человек с таким настроем не жилец.
Дождусь своей капитанши со станками и сплавлю парня куда-нибудь подальше за море. Пусть прокатится, хотя бы на Запад. Море вылечит. Здесь ему всё привычно, а там всё внове будет. Это отвлечёт".
— Слышь, служивый!
Высунувшийся из люка Димон, остановив броневик рядом с таким же сонным, стоящим чуть в стороне стражником, как ни странно, ящером, склонился немного в его сторону и, улыбаясь, как человек, наконец-то добравшийся до конечного пункта своего трудного и тяжёлого путешествия, лениво полюбопытствовал:
— Ты часом не знаешь, где тут ближайшая улочка к усадьбе баронов де Вехтор. Не охота плутать. Были мы тут раньше, да всего лишь раз один. Так что не помним ни фига.
Повернувшись влево, он махнул куда-то в ту сторону рукой.
— Помню, что где-то там оно было, а вот куда сворачивать в этих ваших кривых улочках с переулками, напрочь память отшибло.
Помнится, это где-то сразу за въездными воротами, то ли крайний правый, то ли соседний переулок. Тут у вас чёрт ногу сломит, — пожаловался он тупо глядящему на него молчаливому стражнику, — сколько переулков в разные стороны разбегается, что не знаешь куда и соваться. Может, подскажешь, где её тут искать?
— Ха, — неожиданно развеселился ящер, оскалясь своими чудовищными зубами. — Эй, ребята! — неожиданно заорал он, повернувшись к Димону спиной, и, яростно, как припадочный, застучал тупым древком копья в полураспахнутую дверь коморки стражников. — Глянь, братва, на этих придурков, — кивнул он в сторону сидящего на лошади Сидора, без всякой улыбки наблюдающего за развеселившимся непонятно с чего ящером.
Дождавшись, когда из полураспахнутой двери высунулась заспанная рожа какого-то мужика, со страшно опухшим, испитым лицом, испускающим на всю округу чудовищно пахучие пары винного перегара, он ещё раз кивнув на медленно наливающегося злобой Димона, и весело проорал, как будто его собутыльник стоял не в двух шагах, а был где-то на другом конце города.
— Глянь, глянь Жупан на этих двух дураков. Они собрались жить в доме барона де Вехтора. Ха-ха-ха.
— Гы, — как стоялый жеребец, тут же заржал ещё один высунувшийся следом стражник, тоже для разнообразия человек. — Здорово! — весело уставился он на Димона, уже откровенно злобно зыркающего на двух дураков. — Ну, езжай, езжай, милок. Там тебе как раз самое место будет, — снова дурным голосом заржал он, схватившись за толстые бока со свисающими над широким ремнём широкими складками жира.
— Что за дурной смех? — негромким голосом поинтересовался Сидор, подъезжая к Димону и сам недобро зыркая на веселящихся стражников. — Что это вас так развеселило? — зло, глядя прямо в глаза первого развеселившегося ящера, тихо, уже на грани слышимости поинтересовался он. — Может, скажешь, милок, я тоже повеселюсь, — добавил он, освобождая взведённый арбалет из-под полы плаща и направляя его на вмиг посеревшего ящера.
Дождавшись, когда смех сам собой замрёт на устах замерших в неподвижности воротных стражников, Сидор медленно обвёл их всех мрачным, злым взглядом и снова тихо переспросил:
— Ну, — чуть шевельнул он арбалетом из стороны в сторону. — Что такого весёлого вы нашли в моём доме? Может, поделитесь? Вместе и повеселимся. Я внизу, а вы вверху, на ветке вот того дуба, — медленно качнул он дугами арбалета на росший возле самых ворот здоровенный дуб, местную достопримечательность, видимо.
— Так ты что, сам барон? — удивлённо воззрился на Сидора ящер, забыв от удивления про наведённый на него арбалет и про то, что буквально пару минут тому назад ему под нос совали печатку с дворянским вензелем. — Настоящий барон де Вехтор? Такой оборванный?
