Жизнь и приключения Андрея Болотова - [60]

Симъ образомъ имѣли мы почти двѣ недѣли сряду безпрерывно у себя гостей, отнимавшихъ у меня все время для собственныхъ моихъ упражненій, такъ что въ сіе время я едва успѣлъ написать письмо къ родному племяннику своему, Михаилу Васильевичу Неклюдову, сыну покойной сестры моей Прасковьи Тимоѳеевны. О семъ узналъ я около сего времени, что онъ съ семействомъ своимъ находится въ Петербургѣ и живетъ въ собственномъ своемъ домѣ. И какъ мнѣ таковый знакомецъ и столь близкій родственникъ и другъ былъ при тогдашнихъ моихъ обстоятельствахъ очень нуженъ въ Петербургѣ, то хотѣлось мнѣ извѣстить его о себѣ и возстановить съ нимъ переписку.

Далѣе примѣчанія достойно, что около самаго сего времени разнеслась у насъ молва, что намѣстника нашего берутъ къ арміи, и будто вмѣсто его поручаются наши волости Алексѣю Васильевичу Нарышкину. Легко можно заключить, что слухъ сей, пересказанный мнѣ нѣкоторыми пріѣзжавшими ко мнѣ сосѣдями, весьма меня смутилъ и перетревожилъ, однако, я, не совсѣмъ тому вѣря, положилъ дожидаться достовѣрнѣйшаго о томъ извѣстія.

Вслѣдъ за симъ наступилъ праздникъ коронаціи императрицыной, въ который день, будучи у обѣдни, имѣлъ я удовольствіе въ первый разъ слышать пѣвчихъ своихъ, поющихъ въ куполѣ оной, будучи совсѣмъ от народа невидимыми. И былъ очень доволенъ, что выдумка и затѣя моя имѣла успѣхъ наивождѣленнѣйшій, ибо какъ въ церкви нашей не было хоровъ, а въ большихъ окошкахъ, находящихся въ куполѣ, было столько простора, что въ одномъ изъ нихъ можно было имъ всѣмъ умѣститься, то вздумалъ я велѣть придѣлать по кровлѣ туда всходъ и лѣсенку, дабы могли они съ оной снаружи входить въ амбразуру окна и тамъ пѣть всю обѣдню. Нельзя довольно изобразить, какъ хорошо все сіе удалось и какъ пріятно было слышать поющихъ тамъ въ высотѣ и въ самомъ куполѣ.

Вскорѣ за симъ, по случаю начавшейся Покровской Лебедянской ярманки, вздумалось женѣ моей вмѣстѣ съ обѣими старшими дочерьми моими и сыномъ съѣздить въ Лебедянь, для нѣкоторыхъ покупокъ. А я, оставшись дома, имѣлъ случай угощать у себя пріѣзжавшаго нарочно ко мнѣ для того, чтобы меня узнать, того г. Римскаго-Корсакова, который послѣ того, командовалъ цѣлой арміей въ Швейцаріи противъ французовъ и сдѣлался чрезъ то славенъ. Онъ былъ тогда еще только полковникомъ, и мы проговорили съ нимъ въ кабинетѣ моемъ болѣе двухъ часовъ и разстались со взаимнымъ почтеніемъ другъ къ другу. Онъ разсказывалъ мнѣ многое кое-что о неизбѣжной у насъ войнѣ съ турками, и о объявленіи которой мы въ послѣдующій за тѣмъ день получили и манифестъ самый.

Вскорѣ послѣ возвращенія моихъ домашнихъ изъ Лебедяни, ѣздили мы къ г-жѣ Бакуниной, гдѣ случился быть и г. Верещагинъ, возмутившій весь духъ мой разсказами своими о посягательствѣ противъ меня командира моего Давыдова и о томъ, какъ онъ клеветалъ всячески на меня намѣстнику и даже, чтобъ меня смѣнить и на мое мѣсто опредѣлить пріятеля его г. Солнцева, бывшаго у насъ нѣкогда въ Алексинѣ воеводскимъ товарищемъ; но что намѣстникъ никакъ его не послушалъ и на предложеніе его не согласился. Всему тому я хотя и не совсѣмъ вѣрилъ, но не могъ, чтобъ не подивиться странному характеру г. Давыдова, и довольно надивиться тому, какъ люди могутъ такъ притворничать и, питая въ душѣ злость и коварство, наружно надѣвать на себя личину благопріятства и дружества и казаться такъ добродушнымъ и ласковымъ.

Но какъ бы то ни было, но по соображеніи нѣкоторыхъ дѣяній его со слышаннымъ тогда, имѣлъ я причину въ чистосердечіи г. Давыдова начать сомнѣваться и принимать возможнѣйшія от него впредь осторожности и не слѣпо, по простодушію своему, вѣрить всѣмъ его наружнымъ ласкамъ.

Между тѣмъ, сватовство г. Салтанова за мою дочь не выходило у насъ изъ головы. И какъ симъ женихомъ совсѣмъ пренебрегать было не можно, то мы всячески старались развѣдывать короче не только о его состояніи, но и обо всѣхъ касающихся до него обстоятельствахъ, и не только кой къ кому объ немъ писали, но и нарочно посылали инкогнито человѣка въ тѣ мѣста, гдѣ онъ имѣлъ жительство для распросовъ о его житьѣ- бытьѣ и обо всемъ прочемъ. И возвратившійся человѣкъ привезъ намъ такія извѣстія, которыя заставили насъ еще болѣе думать и болѣе еще не спѣшить входить съ симъ женихомъ въ связи, ибо многіе изъ нихъ, а особливо относящіяся до его малаго достатка, а напротивъ того о многихъ его долгахъ были намъ весьма непріятны.

Вскорѣ за симъ наступилъ и мѣсяцъ октябрь, и съ нимъ седьмое число, въ которое совершилось мнѣ 49 лѣтъ, и начался пятидесятый годъ моей жизни. Я праздновалъ его и въ сей разъ болѣе духовно, нежели наружно, размышлялъ о всѣхъ происшествіяхъ въ теченіе минувшей моей жизни, судилъ, что провелъ уже большую половину оной и что оставалось мнѣ жить уже гораздо менѣе, и благодарилъ Господа за всѣ Его безчисленныя милости и благодѣянія, оказанныя мнѣ въ продолженіе толь многихъ лѣтъ, и просилъ Его, чтобы не оставилъ Онъ меня и въ остальные года моей жизни Своимъ милостивымъ покровительствомъ, а особливо при тогдашнихъ моихъ критическихъ обстоятельствахъ и сумнительномъ положеніи, и всемощною Своей десницею защитилъ и охранилъ меня от происковъ и злыхъ ковъ всѣхъ тайныхъ завистниковъ и недоброхотовъ.