Жизнь и приключения Андрея Болотова - [26]

Шрифт
Интервал

По-утру вставши, спѣшилъ я опять иттить къ гостямъ, думая, что ханъ поѣдетъ от насъ скоро, однако, нашолъ его еще спящимъ, или, по крайней мѣрѣ, не выходившаго еще изъ его спальни, гдѣ и, вставши, отправлялъ онъ свои утреннія молитвы, и какъ сказывали мнѣ, съ великимъ усердіемъ и стоючи на колѣняхъ.

Пребываніе его въ спальнѣ продлилось очень долго и до самого обѣденнаго стола. Да и сей имѣлъ онъ тамъ же, и мы только видѣли носимое туда на серебреныхъ блюдахъ и въ таковыхъ же мискахъ кушанье, и чѣмъ онъ тамъ все утро занимался, того не знали. Между тѣмъ старался я угостить по-своему нашихъ русскихъ, бывшихъ съ нимъ, по- дорожнему приготовленнымъ для нихъ въ задней комнатѣ обѣдомъ; татарскихъ же чиновниковъ его — занимать всякими разговорами и показываніемъ имъ своей иллюминаціи и картинъ; и они всѣ казались были очень довольными. Всѣ они въ сіе утро переодѣлись и надѣли наилучшее свое платье, и я, смотря на особый покрой оныхъ и на разныя ихъ шапки, и сравнивая тогдашнее ихъ состояніе съ состояніемъ прежнимъ, а особливо въ вѣка прешедшіе, не одинъ разъ помышляя, самъ себѣ говорилъ: «было время, что куртки, шаровары и шапки сіи нагоняли собою страхъ и ужасъ на нашихъ русскихъ, и предки наши не инако, какъ со страхомъ и трепетомъ и благоговѣніемъ, на нихъ сматривали; да и недавно еще не такъ-то было, господа сіи со мною обходились, какъ теперь; но если-бъ по какому-нибудь несчастному случаю случилось мнѣ также, какъ моему прапрадѣду, попасться къ нимъ въ Крымъ и находиться подъ ихъ властью! Ахъ! все на свѣтѣ подвержено измѣненію и превратностямъ. Нѣкогда было ихъ время, а теперь наступило наше! А впредь что будетъ — единому. Богу извѣстно!»

Ханъ не прежде изъ спальни своей въ гостинную вышелъ, какъ предъ самымъ уже отъѣздомъ, и когда уже все дорожное его платье, а особливо чорная его изъ наитончайшей матеріи шаль, которою онъ обыкновенно, при выходѣ въ публику, увертывалъ и голову, и шапку, такъ что видимою оставалась малая только часть лица его, — была уже готова. Къ сей шали чиновники его оказывали особенное почтеніе, и я съ любопытствомъ смотрѣлъ, какъ они, съ великимъ благоговѣніемъ, ее растягивали, распрямливали, вытрясали изъ нея пыль и свертывали. И дивился сему ихъ обряду. Далѣе обращалъ вниманіе мое плоской оловянный сосудъ, наполненный горячею водою и завинченный шурупомъ, который служители ханскіе приготовляли и брали съ собою въ дорогу. Вода сія нужна была хану для обыкновенныхъ ихъ обмываній, которыя составляютъ у нихъ существенную часть ихъ религіи и отправляютъ всякій разъ предъ начинаніемъ молитвъ, отправляемыхъ ими пять разъ въ сутки.

Вышедши изъ спальни, ханъ уже не долго у насъ пробылъ, но, поговоривъ нѣсколько минутъ съ г. Лашкаревымъ и со мною, сталъ въ путь свой собираться и укутываться. Въ самое сіе время вызвалъ меня г. Лашкаревъ, вмѣстѣ съ нашимъ городничимъ, въ залу, и тутъ, отъ лица ханскаго, одарилъ меня за угощеніе подарками — меня золотыми прекрасными часами, а для жены и дочери моей — двумя кусками прекрасной шелковой дорогой матеріи, а городничаго нашего — золотою табакеркою, рублей во сто. Насъ сіе не мало удивило, ибо мы хотя и слышали, что ханъ вездѣ и всѣхъ одаривалъ во время своего проѣзда, но никакъ не ожидали, чтобъ подарки были такъ знамениты, и едва успѣли возблагодарить за то хана, шедшаго уже мимо насъ садиться въ свою карету.

Симъ образомъ проводили мы сего почтеннаго гостя, и я пожелалъ ему искренно счастливаго пути и всякаго благополучія въ продолженіи его жизни. Но желаніе мое не совершилось! Но я чрезъ нѣсколько времени услышалъ, что ему и въ Калугѣ князь Потемкинъ не допустилъ окончить жизнь свою спокойно, но довелъ его наконецъ до того, что онъ сталъ проситься объ увольненіи его къ своимъ одновѣрцамъ въ Турецію. Куда его проводили, хотя со всею подобающею честью и отдали съ рукъ на руки туркамъ, но у сихъ не нашолъ онъ того счастья, которымъ ласкался, но былъ чрезъ нѣсколько времени от султана сосланъ на одинъ островъ въ ссылку, и тамъ, по приказнію его, удавленъ. Я услышалъ о семъ, пожалѣлъ искренно о семъ добродушномъ и достойномъ лучшей участи несчастномъ владѣльцѣ.

Теперь, возвращаясь къ прерванной нити моей исторіи, скажу, что не успѣли мы сжить съ рукъ своихъ сихъ неожиданныхъ гостей и перебраться опять въ домъ свой, какъ и начали мы помышлять о московской своей ѣздѣ, откуда хотѣлось намъ съѣздить и въ Кашинъ и побывать у моихъ племянницъ. Итакъ, препроводивъ нѣсколько дней въ сборахъ и разныхъ занятіяхъ и угощеніяхъ пріѣзжаемыхъ къ намъ кой-какихъ гостей и отпраздновавъ день имянинъ моей тещи, наконецъ 28-го числа генваря въ сей путь и отправились.

ѣздилъ я въ сей разъ въ Москву съ женою, обѣими старшими моими дочерьми и сыномъ, а меньшія дѣти оставались съ ихъ бабушкою въ Богородицкѣ. На пути семъ, проѣзжая чрезъ Тулу, были мы у жены г. Давыдова, моего командира, принявшей, противъ обыкновенія, жену мою очень ласково и пріятно, а продолжая свой путь, заѣзжали къ роднымъ нашимъ въ Федешево. И повидавшись съ ними и переночевавъ у нихъ, на другой день заѣхали въ свое Дворениново. И какъ было тогда зимнее время и дѣлать намъ было нечего, то и тутъ, отъужинавъ у сосѣдки нашей Марьи Петровны, вмѣстѣ съ случившимися тутъ быть господами Челищевыми, переночевали только одну ночь, спавши въ первый разъ въ своихъ маленькихъ хоромцахъ. Ибо какъ большой нашъ домъ во время отсутствія нашего началъ приходить уже въ ветхость и дѣлаться къ жилью и топкѣ неспособнымъ, то въ теченіе еще минувшаго лѣта разсудилось намъ велѣть перевесть изъ жениной деревни Коростиной крѣпкую половину ихъ тамошнихъ хоромцовъ, и прирубивъ къ ней еще покойца два, построить тутъ же возлѣ, на дворѣ на томъ мѣстѣ, гдѣ стояли старинные хоромы, маленькій домишко для нашего пріѣзда и временнаго пребыванія. И какъ сей домикъ былъ тогда уже совсѣмъ готовъ и для нашего пріѣзда истопленъ, то мы въ немъ впервые и ночевали, а по-утру, отобѣдавъ и пустившись въ дальнѣйшій путь и переночевавъ въ Серпуховѣ у знакомаго своего купца Квасникова, наконецъ 2-го числа февраля пріѣхали въ Москву и остановились въ сей разъ въ пріисканной и нанятой уже для насъ квартирѣ, въ Зарядьѣ, въ приходѣ у Николы Мокраго, въ каменномъ старинномъ домикѣ, принадлежащемъ господамъ Арбузовымъ.


Еще от автора Андрей Тимофеевич Болотов
Семилетняя война. Как Россия решала судьбы Европы

Военный конфликт 1756-1763 годов Уинстон Черчилль называл «первой мировой войной». Семилетняя война шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, в странах Карибского бассейна, в Индии, на Филиппинах. В войне приняли участие все европейские великие державы того времени, а также большинство средних и мелких государств Европы и даже некоторые индейские племена. Для нашей страны это была странная война, в которой Российская империя, освобождая от немецкой власти старые балто-славянские земли, проявила себя как вершительница мировых судеб, а потом отказалась от всех завоеваний, когда императрицу Елизавету сменил поклонник политики прусского короля Фридриха Великого Пётр III. Андрей Тимофеевич Болотов – русский писатель, мемуарист, философ-моралист, учёный, ботаник и лесовод, один из основателей агрономии и помологии в России.


Шерлок Холмс и Сердце Азии

«Недавно, начиная капитальный ремонт старой дедовской петербургской квартиры, я нашел хранившийся за фальшивой стеной портфель с пожелтевшими бумагами. Среди них были и записки моего прапрадеда и полного тезки Андрея Тимофеевича Болотова. Мой пращур писал не для публики, он просто конспектировал для памяти факты своей биографии, которые оказались совершенно поразительными.Происшествие, о котором идет речь в настоящем рассказе, имело место в ранней молодости Андрея Тимофеевича, в 1882 году. Записал же он его в зрелом возрасте, когда обнародование этих фактов уже не имело бы последствий для его участников.И все-таки предать широкой гласности эти события стало возможно только теперь, когда отшумели и ушли в прошлое девятнадцатое и двадцатое столетия, возвысились и распались империи, а смертоносные тайны наших предков превратились в занимательные истории.Я, сообразно своему скромному дарованию, переложил этот эпизод жизни Андрея Тимофеевича на современный лад и решил предложить его вниманию уважаемых читателей…».


В Кенигсберге

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь и приключения Андрея Болотова. Описанные самим им для своих потомков Т. 1

Автор этой книги Андрей Болотов — русский писатель и ученый-энциклопедист, один из основателей русской агрономической науки.Автобиографические записки его содержат материалы о русской армии, быте дворян и помещичьем хозяйстве. Он был очевидцем дворцового переворота 1792 года, когда к власти пришла Екатерина II. Автор подробно рассказывает о крестьянской войне 1773–1775 годов, описывает казнь Е. И. Пугачева. Книга содержит значительный исторический материал.1738–1759 гг.А. Т. БолотовЖизнь и приключения Андрея Болотова.


Записки А. Т. Болотова, написанных самим им для своих потомков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Письма о красотах натуры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Роберт Мальтус. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Вольтер. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Карамзин. Его жизнь и научно-литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.