Жизнь и книги Льва Канторовича - [2]
и в пров игр.
В 1922 в открыГород гопоры, еще на памяти был недавний искали приюта на и уже об Возглавил и им режиссер БрянКонек-Горбунок, а А. Бруштейн, А. Макарьева, С. Маршака А. А. Брянцев собрал вокруг себя художников, молодых артистов, заведовать литературной пригласил Самуила Яковлевича Маршака. Как и многие ленинградские ребята, Канторович видел представления ТЮЗа, вскоре он оказался там не зрителем. Один из отца, критик Корней Чуковский, обратил внимание мальчика, Сначала художник Михаил Александрович Григорьев, необычной биографии, летчик мировой войны, занимался с Левой индивидуально, а потом пригласил его в художественную студию им. 3. И. Лилиной, тогдашней Петроградским губернским отделом воспитания. Студия была тесно связана с ТЮЗом, от бывшего особняка на улице Чайковского и студийцы делили время между театром и учебными класБ. Зон сцениче(приходил занятия Брянцев), актеры были часто сверстниками тех, кто зале. Одаренных ребят собрал вокруг себя художник М. Григорьев, который наряду с В. Бейером и М. Левиным оформлял многие спектакли ТЮЗа в 20— годы.
просьбе автора родственница Л. Канторовича А. Варшавская написала о семье, в которой рос будущий писатель: «В доме.. всегда было много веселых затей, частые гости, шарады, игры, специально написанные юмористические стихи, инсценировки, в которых активучастие принимали дети — Лева и Ляля». Лева часто свои художественные способности. Однажды рождения отца он собрал его стихи в книжку, как настоящую.
студии не расставались и в летнюю пору. с артисткой Еленой Николаевной Горловой отправлялись далекие путешествия по Крыму и свидетельству Е. Горловой, «Левушка высвоим бесстрашием и первым совершал переходы трудных мест, иногда нарушая требования осторожности...» Характер вырабатывался в детстве. Лето 1927 года молодые художники вместе с М. Григорьпровели в Весьегонске, на Мологе. Жили коммуной в оформляли местный клуб.
В году двенадцатилетний Лев Канторович потерял человека большой культуры, оказавшего сильное сына. Довольно скоро семье стало тугомальчик использовал свои возможности рисовальщика посильного заработка в качестве помощника Больше всего времени Лева проводил в ратюзовскими спектаклями вместе со своим учитут же общался и с театральной молодежью и с режиссерами. 1924 году Григорьев оформлял «Тома Сойера», в 1926-м участвовал в работе над «Тилем Уленшпигелем». Затем были «Разбойники» Шиллера и «Принц и нищий». Школой для молодого художника становились театральные зарисовки. Они требовали наблюдательности, быстроты реакции. На одной из таких зарисовок 1927 года, сделанных «сухой кистью», запечатлен восседающий на коне герой тюзовского спектакля Дон-Кихот (Н. Черкасов) и склонившийся перед ним его верный оруженосец Панса (Б. Чирков). Этот рисунок всегда висел в кабинете Черкасова...
В 1928 году, после девятилетки, — она помещалась в Басковом переулке, в доме бывшей гимназии княгини Оболенской,—Лев Канторович поступил в Институт истории искусств, но проучился только год. В 1929-м он оформил свой первый самостоятельный спектакль, начал работать в молодежной газете «Смена» и даже возглавил ее художественный отдел. Теперь он мог считать себя профессиональным художником.
среде молодых ленинградских художников конца 20-х годов Лев Канторович стал заметен. В ту пору молодые журналисты, начинающие писатели, художники не были разобщены. Встречались на Фонтанке в Доме печати, в редакциях «Смены» и «Юного пролетария», в широком коридоре третьего этажа бывшего зингеровского дома (Дом книги), где помещалось Издательство художественной литературы (ГИХЛ).
Первой большой самостоятельной работой Льва торовича стали декорации и костюмы к спектаклю филиала Красного театра (Госнардом) «Набег», поставленному режиссером Вейсбремом по одной из ранних повестей Вс. Иванова в сезон 1929—1930 года. То, что оформителю спектакля 18 лет, никого не удивило: молодые прозаики и поэты не только печатали в этом возрасте свои произведения в периодике, но готовили к печати (и выпускали!) первые повести и даже романы. В кругах
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.