Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского) - [19]

В статье «Современные церковные настроения», написанной в сентябре 1917 года, епископ метко определяет и дает мастерскую характеристику трем направлениям церковной жизни, которые зародились давно, но в дни революции обнажили свое естество. Содержание статьи звучит и ныне настолько актуально, что создается впе-

52

чатление, будто владыка Андрей рисует обстановку, сложившуюся в русской православной Церкви к последней четверти XX века.

Первое — церковно-монархическое, наиболее сильная и сплоченная партия бьшших читателей скворцовского «Колокола» и устроумовского «Церковно-общественного вестника», стремящаяся оставить Церковь на ее прежних позициях, заморозить в принципах беспрекословного служения светской власти и не допустить развития церковно-общественной жизни. Эта группа продолжает распространять яд государственной антицерковности, который «долго еще будет держаться в мыслях и чувствах людей, по недоразумению считающих себя церковными деятелями», (95, 591).

Второе течение — церковный оппортунизм, который епископ характеризует как лень в области мысли и инстинкт самосохранения в области чувств. Эта группа наиболее ненавистна епископу в силу ее бесхребетности, болотного застоя, засасывающего всякое проявление чистого духа возрождения и устроения истинной церковности: «Здесь люди стремятся только к наибольшей приспособляемости... Нужно им только то, что называется — «чтобы и волки были сыты и овцы целы». Поэтому волчьи аппетиты тут не отрицаются и не осуждаются. И это направление квази-церковной жизни готово мириться решительно со всем! Только бы все было мирно и тихо: чтобы все было, по крайней мере, снаружи «шито-крыто», хотя бы изнутри церковной жизни все было преисполнено всяких гадов» (95, 291-292). Ради сохранения внешней оболочки Церкви представители этого направления готовы пожертвовать внутренним духовным содержанием православной истины. Но вера держится не дипломами, а мучениками.

И, наконец, третье — обновленческое, как называет его еп. Андрей: истинно церковное. В его характеристике ярко проявляются два аспекта: внутреннее возрождение Церкви и нравственное ее воздействие на общественную жизнь государства. В первую очередь — коренная реформа прихода, епархиального и высшего церковного управления

53

на основе верности канонам и соборности. Необходимо возрождение молитвенного, жертвенного настроения в православной Церкви, глубокое, из сердца исходящее, служение высшим истинам. Важным предприятием в этой сфере является полное и искреннее примирение со старообрядчеством, дарование особой иерархии единоверцам. Одновременно с устроением внутренних проблем в ограде Церкви, необходимо нести церковность и соборность в формирование народной жизни России, привносить христианские начала во все проявления ее развития.

Разумеется, во всяком строительстве исторических параллелей существует некоторая доля натяжек и поэтому, отнюдь не ставя знака равенства между положением русской православной Церкви в 1917 году и в последней четверти XX столетия, мы приведем — для сравнения читателем — выдержки из отчета Совета по делам религии за 1974 год. Его составитель также делит, но уже не все духовенство, а только архиереев, на три группы. «Первая — правящие архиереи, которые и на словах и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к советскому обществу, строго соблюдая законы о культах и в этом же духе воспитывают приходское духовенство, верующих, реально сознают, что наше государство не заинтересовано в возвышении роли религии и церкви в обществе и, понимая это, не проявляют особенной активности и расширения влияния православия среди населения» (468, 278). А вот характеристика одного из представителей этой группы:

«Он по-прежнему не проявляет особого усердия в архиерейских службах, хотя и проводит их регулярно. Проповеди проводит регулярно, но очень коротко и не очень выразительно, без подъема («Трудно говорить»). Почти каждую проповедь заканчивает призывом к верующим жить в мире, бороться за мир во всем мире, вносить деньги в фонд мира, хорошо работать на производстве. За семь лет управления епархией он не был ни в одном из сельских приходов края. Бывая в приходах, занимается только духовной стороной их деятельности и поведением

54

духовенства, не вмешиваясь в финансовые и хозяйственные дела. Во взаимоотношениях с уполномоченным Совета уравновешен и сдержан, правильно реагирует на наши рекомендации» (468, 282).

«Вторая — правящие архиереи, которые стоят на лояльных позициях к государству, правильно относятся к закону о культах и соблюдают их, но в своей повседневной административной и идеологической деятельности стремятся к активизации служителей культа и церковного актива, выступают за повышение роли церкви в личной, семейной и общественной жизни с помощью модернизированных и традиционных концепций, взглядов и действий, подбирают на священнические должности молодежь, ретивых ревнителей православного благочестия» (468, 278). Помимо этого архиереям второй группы инкриминируется стремление «увести молодежь от решения современных и весьма острых политических задач, убеждая слушателей, что в мире нет ничего лучше Христа и нужно чаще собираться верующим вместе, в тесном союзе поддерживать церковь земную, воинствующую; спасать не только верующих, но и неверующих и не стремиться угождать людям» (468, 284).