Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления - [58]

Хотелось бы надеяться, что эти записки о малоизвестных событиях минувшей войны — свидетельства очевидцев, переживших варварские «акции» фашистов, пытавшихся практически реализовать бредовые расовые «теории», рассказ о братстве и боевом содружестве людей разных национальностей — внесут скромный вклад в раскрытие правды о преступлениях фашизма, напомнят о мужестве и самоотверженности борцов Сопротивления гетто.

Послесловие

В главе «Штрихи к портретам» я попытался подробнее рассказать о ряде подпольщиков и партизанах Белостокского гетто. Многие погибли в те далекие и страшные годы, некоторые умерли уже после, а те, что остались в живых, разбросаны по всему миру. О моих встречах с ними хочется кратко рассказать.

Первая такая встреча состоялась в августе 1993 года в Белостоке. Я получил приглашение поехать туда на мероприятия, связанные с 50-летием восстания в Белостокском гетто.

Уроженцы Белостока приехали из разных стран и континентов. Наиболее представительная группа была из Израиля — около 30 человек. Присутствовали белосточане из Америки, Австралии, Франции, Голландии, Швеции, Дании, Германии и Польши, несколько человек прибыло из России. Наиболее сплоченную группу представляли бывшие подпольщики и партизаны: Арон Лях (Казик), Шмуэл Гольдберг (Антон), Яков Маковский (Федька), Дайдек (все из Израиля), Павел Кожец (Франция), Регина и Шулим Кожецы (Голландия), Исаак Крыньский (Ваня, Швеция), Галина и Сергей Беркнеры (Россия), доктор Тобиаш Цитрон из Израиля, лечивший в больнице Белостокского гетто многих, в том числе и раненых подпольщиков и партизан. Тобиаш Цитрон прошел несколько лагерей смерти, включая и Освенцим. Из Израиля приехали другие белосточане — глава белостокского землячества в Израиле Михаил Фликер, брат довоенной знакомой моего брата Минны Кизельштейн, в спасении которой принял большое участие немецкий антифашист Артур Шаде. Господин Кизельштейн приехал со своей женой, также белосточанкой. Когда началась война, она, в то время школьница, отдыхала в пионерском лагере в Друскениках (сейчас Друскининкай, Литва). В Друскениках отдыхало тогда значительное число еврейских детей из Белостока. Руководители пионерских лагерей попытались отправить детей к родителям в Белосток, однако пути к Белостоку были уже перерезаны немцами, и тогда было принято решение эвакуировать детей поездом на восток. После долгих мытарств детей привезли в Удмуртию и устроили в детский дом возле Ижевска. Там они провели военные годы. После войны они узнали, что их родителей и родных больше нет. Значительная часть этих уже выросших детей уехала вместе с некоторыми воспитателями в Израиль. Там для сирот из Белостока и взрослых белосточан, приехавших сразу после войны в Израиль, в центре страны был возведен небольшой городок, названный в память Белостока — Кирьят Бялсток.

В августе 1993 года особое внимание городские власти Белостока оказали Сэмюэлю Солашу, президенту Благотворительного центра белостокского землячества в Нью-Йорке. Через год мне довелось побывать в этом центре — он расположен в многоэтажном здании на Манхэттене. Медицинский персонал оказывает там бесплатную стационарную помощь одиноким пожилым американцам — выходцам из Белостока. Оказалось, что Сэм Солаш присылает средства властям Белостока для поддержания порядка на еврейском кладбище.

Встреча в Белостоке началась с научной сессии, прошедшей в Медицинской академии, расположенной в замке Браницких. На конференции были заслушаны доклады. Из активных участников событий представили доклады Павел Кожец (Париж) и я. Интересные доклады прочитали также непосредственные организаторы этой мемориальной встречи — польские историки из Белостока: профессор Адам Доброньский и магистр Вальдемар Монкевич. Конференцию открыли представители официальных властей — вице-воевода и мэр города. В программе мемориальных мероприятий были также открытие памятника на территории бывшего гетто, посещение кладбища, исторического музея и неофициальные встречи. Последние были особенно интересными для нас с женой, так как мы много лет не встречались с нашими друзьями — Павлом Кожецем, Региной и Шулимом Кожецами, Ароном Ляхом, Шмуэлом Гольдбергом, Яковом Маковским.

С некоторыми из упомянутых друзей мы не виделись около 50 лет. Мы прошлись по улицам бывшего гетто — Фабричной, Юровецкой, Купеческой и другим, вспоминали разные события. Белосток за эти годы сильно вырос и изменился до неузнаваемости, похорошел. Появилось много зелени, деревьев, скверов, улицы стали широкими, кругом высокие современные здания.

В последний день мэр Белостока любезно предоставил нам с женой, а также приехавшей из Копенгагена белосточанке Фелиции Новак свой лимузин, и мы поехали посмотреть печально известный лагерь смерти Треблинку. Он находится в 80 километрах к юго-востоку от Белостока. С глубокой скорбью мы поклонились праху наших родных и земляков. Отдельно я попрощался с моим отцом, который настоял на том, чтобы я ушел в партизаны. На территории лагеря расположен мемориальный комплекс, в том числе символическое кладбище, которое произвело на нас глубокое впечатление. В Треблинке было уничтожено более 800 тысяч человек. В подавляющем большинстве это были евреи, включая значительную часть белостокских евреев. После поездки в Треблинку мы вернулись в Белосток, попрощались со своими друзьями, договорились о дальнейших встречах и уехали в Воронеж.