Жизнь и бизнес честного лоха в современной России - [3]

После рождения дочери Кристины Виктор обвинил меня в том, что я растолстела, что не слежу за собой и, что самое ужасное, опустилась до того, что ношу нескладные голубые панталоны с начёсом советского производства. И он с нескрываемым презрением относился к тому, что я, подававшая большие надежды, работаю учительницей в вечерней школе для рабочих Шинного завода. Виктор начал откровенно мне изменять, приходил домой под утро, и в его карманах я находила женские колготки. У него и прежде – в студенческие годы были любовницы, но я как-то не придавала этому значения. Но теперь, когда ради сохранения семьи я оставила очную аспирантуру и уехала из Москвы в провинциальный город, куда Виктора распределили по окончании авиационного института, его измена стала для меня настоящим ударом судьбы. Мне казалось, что жизнь моя катится под откос. Я была на грани самоубийства, но в тот роковой момент, когда, сидя в ванной, я надрезала вену и увидела первую каплю крови, заговорил инстинкт самосохранения. Я приняла решение уехать с Кристиной к своим родителям, жившим в то время в Нижнем Новгороде.

Я любила свою мать и не ожидала, что вместо моральной поддержки стану объектом невыносимого зудения. Меня обвиняли в том, что я не умею ухаживать за ребёнком, неправильно готовлю кашки, плохо стираю и вообще неудачница по жизни. Нервная Кристина плакала по ночам, в соседней комнате стонала медленно угасавшая старая бабушка, любимая мной, но бывшая для матери ненавистной свекровью. Я осознавала, что если срочно не найду себе мужа, попаду в дурдом, и приняла решение в кратчайшие сроки найти суженого. Три счастливых дня, которые раз в месяц мама разрешала посвятить поиску спутника по жизни в столице, были насыщены до предела. Уже первый опыт показал мне, что всё зависит от концентрации воли и психической энергии, и тогда пробуждаются дремлющие в нас колдовские чары. Приключения начинались сразу же, как только я выходила из поезда на площади трёх вокзалов. Каждая поездка дарила мне двух-трёх потенциальных женихов. Я записывала данные о них в свой блокнот, а потом по возвращении показывала его маме. Но она всех отвергала – один не нравился ей, потому что был разведён, у другого не было собственного жилья, у третьего – перспективы, а уж о парнях кавказской национальности и речи не шло. Однако моё желание вырваться из-под маминой опеки было на грани «быть или не быть», и в течение десяти месяцев я получила предложение о замужестве от 32-х претендентов. Но остановилась на 33-ьем:

Самолет приземлился в аэропорту города Нальчика. Безоблачное небо, величественный покой снежных вершин, покрытые буйной растительностью горные склоны. Все вокруг дышит свежестью приволья.

Я беру такси и еду в гостиницу. Получаю ключ от номера, но замок не поддается. Направляюсь в холл. В кресле возле журнального столика сидит молодой человек чуть выше среднего роста, широкоплечий, с красивыми чертами лица. Парень, окидывая оценивающим взглядом проходящих мимо женщин, делает вид, что просматривает газеты.

– Девушка, вы не меня ищете? – обращается он ко мне.

– Я ищу кого-нибудь, кто поможет мне открыть дверь.

Парень легко справляется с замком и приглашает меня в шашлычную. Через полчаса я знаю о нем все. Антон – аспирант инженерно-физического института, коренной москвич. Недавно поссорился со своей невестой. Антон явно хочет понравиться мне и даже читает стихи:

Песни осени…

Грозовые тучи плачут —

Сожалеют об утрате летнего солнца.

Глупые облака…

Они не знают, что сами закрыли звезду.

Неудачники плачут —

Сожалеют о своих утратах,

В то время как Богиня Удачи

Мчится к ним в золотой карете.

Глупые люди…

– Это твои стихи?

– Не помню чьи, но мне они очень нравятся, – смущенно улыбается Антон

* * *

Сияющие на солнце вершины Кавказа. Несколько групп альпинистов совершают восхождение. Наши пути с Антоном пересеклись высоко в горах Сванетии.

– Люба, это судьба…

В палатке на четверых двое альпинистов уже спали крепким сном.

– Ничего, не смущайся, они выпили и вряд ли проснутся.

Антон с такой страстью смотрел на меня, что я даже подумала: «Уж не маньяк ли он?!».

– Открою тебе один секрет, – произнесла я таинственным голосом, – я колдунья. – Могу приворожить, кого захочу.

– А меня можешь?

– Да. Ты чувствуешь, что неравнодушен ко мне? Можешь не отвечать – я знаю, что ты чувствуешь. Ты влюбляешься в меня, хочешь обнять… Ты хочешь этого всё сильнее. Твои глаза говорят, что ты на всю жизнь запомнишь этот миг…

Отступать было поздно, и я позволила раздеть себя и изобразила в постели все то, что, по моему мнению, должно было сделать эту ночь незабываемой для Антона и изменить мою собственную судьбу.

Через час мы вышли из палатки и пошли по тропинке, как нам казалось, в направлении летнего домика. Вдруг яркая вспышка молнии осветила горные кручи, и мы увидели, что стоим на самом краю пропасти. И снова всего один шаг отделял нас от смертельного падения.

Мы продолжили путь разными маршрутами, но в том походе судьба ещё раз свела нас вместе. Встреча произошла на бивуаке. Мы расположились на ночь в многоместном бараке, расположенном на ледяном плато, окружённом горными кряжами с их недоступными сияющими вершинами. Натянув до подбородка грубое шерстяное одеяло, я сразу погрузилась в сон. Меня разбудило ощущение, что я не одна на своём ложе. Свет фонарика осветил огромную крысу, свернувшуюся клубочком в моих ногах. Я закричала так, что крик эхом пронёсся по горам и поднял на ноги заночевавших в бараке альпинистов. Среди них был и Антон.