Жизнь цирковых животных - [13]

– Дом мой вдали от дома, – пропел Генри, входя и включая свет. – Славная дыра, где можно попукать на свободе. – Продюсеры подобрали ему это местечко и его бэтмена, то бишь, бэтвумен. Неплохая квартирка, со вкусом решена в серых тонах – ковер, обивка мебели, обои, – хромированные столики со стеклянными вставками. Тишина и покой, как в пустых мозгах. В столовой – тренажер «Наутилус». Генри включил телевизор, приглушив звук – пусть мерцает искра жизни.

– Сама знаешь, где тут что, дорогая. Займись. Позови меня, когда будет готово.

Джесси тут же расположилась перед компьютером и включила его. Компьютер принадлежал Генри, но пользовалась им Джесси – получала и отправляла его почту, счета, денежные переводы. Другое поколение, мозги иначе устроены. И все-таки он не уставал удивляться ее талантам.

– Может, чаю? – окликнул он ее из кухни. – Или пива, вина?

– Нет, не стоит. Спасибо.

В холодильнике ничего интересного, зато есть «травка» в пакете с Микки-Маусом. Генри налил себе вина, порылся в ящике и нашел бумагу для самокрутки. Это дело ему по руке: примял пучок травки, положил на бумагу, лизнул краешек и медленно, надежно свернул самокрутку. Косячок вышел ровненький, как зубочистка.

Со стаканом вина и самокруткой он вернулся в гостиную. Джесси все еще возилась с компьютером.

– Что-то не ладится, дорогая?

– Генри, Генри! – по-матерински пожурила она. – Как вы запутали свои файлы!

– Ой, милочка! Днем, после твоего ухода, я еще раз попытался заглянуть в почтовый ящик, но эти штуки стали исчезать.

– Файлы.

– Я все испортил?

– Нет, вы просто переложили их в другое место. Нужно вернуть их назад.

Генри стоял у нее за спиной со стаканом вина и незажженной самокруткой, смотрел, как раскрываются прямоугольники, закрываются, соединяются, совокупляются.

– Генри! – взмолилась Джесси. – Посмотрите, что я делаю. Беру мышку, веду вбок, пока курсор…

– Что?

– Вот эта стрелка. Видите, на экране?

– Хорошо-хорошо.

– Подвожу его к главной иконке, кликаю дважды. Нет, лучше вы сами.

Она поднялась с кресла. Генри передал ей стакан и косячок, и сам сел за клавиатуру. Начал выполнять ее указания. Сразу же открылась еще одна рамка, пустая, с надписью «Новая почта».

– Что это такое? – испугался он.

– Это значит, никто вам не пишет.

– Боже-Боже. Полковнику никто не пишет. Гребаные друзья, с позволения сказать. Может, я дал им не тот адрес?

– А может быть, они поверить не могут, что Вы подключились к сети. Пошлите им пару записочек.

– Придется, – вздохнул он. – Ладно, завтра. Сегодня старый пес слишком устал, чтобы учиться новым трюкам. – Он заметил отпечаток ее губ на ободке стакана – глотнула-таки вина. – Значит, выпьете со мной? Отлично!

Она смущенно повертела в руках стакан.

– Извините. Отпила по рассеянности.

– Не беда. Вы заслуживаете награды за все ваши славные дела. Налью себе еще стакан. А Микки-Маус вас не интересует?

Микки-Маус ее не интересовал, но Генри она попросила закурить. Выпьет стаканчик и пойдет домой.

Генри растянулся на диване, Джесси села в маленькое кресло лицом к нему. Подняла с пола книгу в бумажном переплете.

– «Новое имя греха!» – с пафосом прочла она. – «Гревиль!»

– Прошу прощения?

– «Гревиль». Так называется этот роман. Бестселлер. О маньяке-убийце, гении-педофиле. Дешевая помесь «Лолиты» и «Молчания ягнят». Зачем вы это читаете?

– И не думал.

– Тогда как она тут оказалась?

– Не знаю. – Генри забрал у нее книгу, толстую, с итальянским пейзажем на обложке. – Кто-то забыл, наверное.

– У вас бывают гости?

– Увы, нет! – Он быстро пролистал страницы, ничего не узнавая, и отбросил книгу. Поднес к губам самокрутку. – Ваше здоровье! – провозгласил он, прикуривая.

Косячок не горел, а плавился, потрескивая и шипя. Горький дым наполнил легкие, суля мир, покой и тишину. Задержав дыхание, Генри протянул самокрутку Джесси.

– А? – хрипло выдохнул он.

– Нет, спасибо! – Она поглубже откинулась в кресле, глядя на него без упрека, скорее даже с удовольствием, с гордостью.

Приятно быть объектом поклонения, если обожатель ничего от тебя не ждет. Его бэтвумен знала, что он – голубой. Он никогда не скрывал своей ориентации, ни от нее, ни от других. И братец-драматургу нее голубой, так что она понимает, что к чему. Но лучше повторить еще раз для надежности.

Выдохнув серое облако дыма, Генри втянул в легкие глоток свежего воздуха.

– Слышала про Театр «Гейети»? Ну да, тебе ни к чему. Старомодный клуб для голубых в стороне от Таймс-сквер. В прошлом месяце наш костюмер водил меня туда. Все собираюсь заглянуть еще разок. Там такие красавцы-мальчики из Пуэрто-Рико, помахивают своими жезлами в узких трусиках или вовсе без. Горячее шоу! – Он отпил глоток вина, ожидая реакции Джесси.

– А почему вы не сходили туда снова? Боитесь, что вас узнают?

Генри расхохотался.

– Не льстите мне, дорогая! В этом городе меня никто не узнает, разве что два-три заядлых театрала, но уж точно не завсегдатаи «Гейети». В этой стране может прославиться только актер из блокбастера или телесериала. И подобные соображения меня не остановят. Всему миру известно, в какую сторону указывает моя стрелка. Нет надобности тайком проникать в казармы, тоже мне, король Генри в штатском.