Жизнь без бога - [56]
Что касается тех сверхъестественных утверждений, которые могут быть ложью, то их можно проверить.
Все эти феномены вместе взятые есть лишь продукт способности мозга к воображению с точки зрения нейробиологии и продукт злоупотребления языком с точки зрения аналитической философии. Становление естествознания в Новое время раз и навсегда меняет отношение человечества к этим фикциям.
7. Заключение. Логическое соотношение религии и науки
Между метафизической логикой, присущей религии, и познавательными принципами, частным следствием которых является атеизм в наиболее общем смысле слова, есть качественная разница.
С одной стороны — религии. Конечно, религии различаются, и архаичное наследие иудаизма, напоминающее культ предков иудейского народа, совершенно непохоже на христианство времен развитого богословия и святоотеческих диспутов, а буддизм совершенно непохож на авраамические религии в целом. Вместе с тем у религий в их современном виде есть общие метафизические мотивы, да и сама наша способность говорить о религии определяется этими метафизическими тропами. У всех этих тропов: о бессмертной душе, содержащей идентичность, о разумном устройстве мироздания, о целях и причинах человеческой жизни, — античное происхождение, которым коллективная память человечества обязана таким философам, как Платон и Аристотель. И когда мы исследуем творчество этих античных авторов, мы видим, что метафизика в основе религий и, в более широком смысле, в основании всей классической культуры — есть лишь случайное сочетание бессмысленных фикций, не имеющих никакого отношения к нашим познавательным способностям. В том логическом фундаменте, который неявным образом является присущим любому разговору о религии, нет ничего общечеловеческого и вечного. Все эти вечные вопросы не являются ни вечными и ни вопросами. На самом деле, это лишь частности одной определенной эпохи, представляющие для нас сегодня лишь незначительный интерес. Все то, что собой представляет любая религия, вторично и неинтересно.
Подчеркну: мы знаем, как устроена религия. Это не вопрос отвлеченных убеждений или веры. Это вопрос знания и логики. В отличие от апофатического божества (которое по определению должно быть таинственным) религиозные тексты, догмы и идеи вполне доступны для нашего с вами изучения. На самом деле мы знаем о религии очень много! Мы знаем ее происхождение, ее историю, ее логику и ее последствия. Религия человечества — это открытая для ученых и историков книга. В феномене религиозности нет ничего загадочного, величественного и непостижимого. Напротив, религия обычна и предсказуема, иначе бы огромное количество людей не были бы членами духовенства или главами сект. Не будь религия предсказуемой, прихожане не узнавали бы «вечные» религиозные аргументы, и вся апологетика мира была бы напрасной.
С другой стороны, мы имеем науку. Наука — это, пожалуй, единственный бесспорный успех человеческого вида. У науки есть познавательные принципы, прямо противоположные всему тому, что собой представляет метафизика. История философии науки учит нас, что не все слова имеют эмпирическое значение. Не все предложения имеют истинностное значение. Не на каждый вопрос можно дать осмысленный ответ. Таковы выводы философии науки, прошедшей путь от эмпиризма Бэкона до критического рационализма Поппера. Научный метод — это единственный способ устанавливать факты, проверять предположения и получать знания, сооружать машины и добиваться практических результатов. Этот метод не имеет никакого отношения к догмам. Он не служит обоснованию пошлых моральных максим. Вся наша практическая деятельность, от инженерии до медицины и от архитектуры до криминалистики, основывается на научных принципах. В современном мире можно отказаться от религиозной веры, точно так как изменить художественные вкусы, но отказаться от методов науки — нельзя. Можно игнорировать обряд причастия, но нельзя игнорировать знание об электрическом токе (людям не обязательно помнить школьную программу о параллельном и последовательном соединении, постоянном и переменном токе, о сопротивлении проводников и силе тока, достаточно лишь помнить, что такое удар током и почему работает освещение).
Поэтому атеизм принципиально отличен от религии ровно настолько, насколько экспериментальный научный метод отличен от метафизического философствования. Атеизм не имеет ничего общего с метафизическими по своему характеру убеждениями о целях или причинах существующей Вселенной или человеческой жизни, равно как и с убеждением об отсутствии подобных причин и целей, — каковыми атеизм чаще всего представляют себе верующие люди. Такие убеждения являются для атеиста не достоверным и полезным знанием, а произволом воображения и результатом злоупотребления языком, лежащим вне истины или лжи. В этом атеизм — не альтернативная религиям система метафизических убеждений, а лишь простое следствие лингвистической и логической критики метафизики. Научный метод исключает ту метафизику, которая лежит в основании религии. Атеизм в наиболее общем смысле — лишь прямое и неизбежное следствие научного метода наряду с многими другими следствиями.
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Каждая книга Барта Эрмана вызывает яростные споры, но в этой он превзошел себя и удивил всех. Человек, которого считали врагом христианства, доказывает, что Иисус из Назарета — реальная историческая личность. Эрман писал эту книгу со страхом и трепетом, а то, что у него получилось, определит направление всех разговоров о началах христианства на многие и многие годы. Уникальный обзор современных научных взглядов, смелые интерпретации евангельских текстов, блестящие интеллектуальные вызовы — все это ждет вас на страницах новой книги Барта Эрмана, ставшей предметом острых дискуссий еще до своего выхода.
Это сенсационное журналистское расследование призвано осветить одну из самых закрытых финансовых систем мира: как обращаются с деньгами в Ватикане. Что происходит с пожертвованиями верующих всего мира? Сколько имущества в собственности у Католической церкви на самом деле? Кто и как управляет финансами в Ватикане? Cвязана ли церковь с мафией? Вы узнаете, на чем и как зарабатывает церковь, как устроена финансовая система Ватикана и почему церковь не спешит раскрыть свои бухгалтерские книги.
Увлекательная история литературных подделок в Древнем мире, написанная одним из самых известных в мире специалистов по Библии и раннему христианству. Почему авторами многих христианских евангелий, посланий, трактатов и откровений были совсем не те люди, которым их приписывают? Можно ли считать библейские тексты подделками? Зачем неизвестные христианские авторы сознательно обманывали своих будущих читателей? Как работали фальсификаторы раннехристианских текстов? «Великий обман» – это прекрасно изложенная, научно обоснованная, богатая фактами и примерами, драматическая история борьбы за истину.
Об этом человеке мало что известно широкой публике. Главное произведение его жизни ни разу не публиковалось за последнее столетие в полном виде, в то же время трудно сравнить с ним по мощи, смелости, силе выразительности какую-либо другую книгу, написанную о следовании за Христом в ХХ веке. Этот человек — архимандрит Спиридон (Кисляков), эта книга — «Исповедь священника перед Церковью». Анархист, бунтарь, чудак, бесстрашный миссионер, протопоп Аввакум ХХ века, мистик, нашедший на Первой мировой войне свой путь в Дамаск, обличитель, которого «после всего этого» пожалел и уберег патриарх Тихон… Забытое имя возвращается, великая книга о подлинной свободе во Христе выходит.